Записки штурмана

Во второй половине этого же дня на аэродроме приземлился Миг-3 и подрулил к нашему самолету. Это был капитан Хлусович, заместитель командира 180 ИАП, который много раз прикрывал наш полк. Они сидели на аэродроме Ерши ближе к линии фронта за Волгой. 14 октября авиаполк потерял связь с окружающим миром. На свой страх и риск решили перелететь в Калинин. Он с командиром полка вылетел на разведку. Прилетели в Калинин, сделали круг. Аэродром пустой, но лежат посадочные знаки. Решили садиться. Первым сел командир полка майор Сергеев, а Хлусович сделал еще один круг. Отчетливо видит Сергеева, видит как к нему подошли люди, он кому-то докладывает. Сел и он. Подрулил, выключил двигатель. Сидит и удивляется, почему Сергеев стоит на месте и не вылезает из самолета. В это время к Хлусевичу подбежал "полковник" в нашей форме и заговорил, но не русском языке, а на немецком: - "Шнель, шнель..." Стало понятно, что аэродром уже занят немцами и они, приземлившись на нем, попали в ловушку. Хлусевич оворит немцу: - "Момент, момент..." - а сам шприцует двигатель для запуска. В это время "полковник" вскочил на плоскость с пистолетом и бросился к кабине. Хлусович, своим пистолетом, который предусмотрительно достал из кобуры, внезапно врезал этого "полковника" по голове Да так сильно, что свой пистолет у него выпал из рук, а пистолет немца, когда тот от удара потерял сознание, упал в кабину Хлусовича. Мгновенно запустил двигатель, дал по газам и с места взлетел. Тут же передал по радио ситуацию идущим сзади группам своего полка. Встретил на пути наш аэродром и произвел посадку.

Потом, когда освободили Калинин, очевидцы рассказали, что Сергеева долго мучили и потом расстреляли. Нашли мы его в декабре после освобождения Калинина и похоронили в братской могиле, вместе с другими убитыми нашими воинами.

* * *

Полк вновь приступили к боевой работе. Бои шли уже в непосредственной близости от Москвы. Первая забота - это разведка, где же немцы?

Наш экипаж на бреющем полете был послан Полбиным разведать все дороги и определить как далеко и где находится противник. Все было сделано. Я в это время уже был мастер, Филя только успевал выполнять мои сигналы по световому табло: "влево", "вправо", "прямо", как договорились на земле. Задание выполнили отлично, все установили, донесение пошло высшему командованию. Погода в это время не баловала. Качество разведки понравилась командованию, и мы стали каждый день утром летать на разведку, на малой высоте и в плохую погоду. Разведка это очень сложный и опасный вид боевой работы, ведь летит один самолет без прикрытия истребителей.

Вскоре, когда собрались все остатки летного состава мы перелетели на другой аэродром - Борки. Это южнее Кимров. Аэродром был всепогодный, с бетонированной взлетной полосой. Расквартировались в деревне Теплица. Вечером в свободное время забивали "козла". Вот и все развлечения.

Обстановка на Западном фронте была ужасная. Мне как разведчику, это было виднее всех. Все дороги, ведущие на Москву были забиты колоннами танков и другой техникой немцев. Наших войск видно не было.

К нам на аэродром посадили и истребителей для прикрытия нашего полка. Они очень добросовестно выполняли свои обязанности. Когда они нас прикрывали мы потерь не имели. Но в плохую погоду они не летали и мы часто летали без прикрытия. Особенно было тяжело в конце месяца. Немцы уже заняли Волоколамск, выходили на ближние подступы к Москве. Интересно, что мы не теряли самообладания и были почему-то уверены, что Москву не сдадут. Все мы верили, что Сталин не допустит сдачи Москвы, - он же сила, умница, и видит далеко.

7 ноября нас подняли в 7.00. Поставили задачу нанести бомбовый удар по полевому аэродрому Волоколамск. Приехали на аэродром - снег валит, "ни зги не видно". Посидели до 10.00, послушали Москву по радио. Передавали репортаж о параде на Красной площади. Где-то в полдень, Полбин построил полк и зачитал приказ о награждении личного состава полка орденами и медалями.

Из тех, кто находился в строю, награжденных было всего пара человек. Остальные награжденные находились в тылу, в Переяславле-Залесском. Экипажи, оставшиеся без самолетов ("безлошадники"), ждали там переформирования.

- Поздравляю с награждением! - провозгласил Полбин.

- Ура, ура! - крикнули несколько голосов.

Видя наше разочарование, Полбин сказал, что ожидается более солидный список, и отдал команду разъехаться по квартирам, объявив, что боевой работы сегодня не будет.

Приехали мы на свою квартиру. В ней жили Борисов, я, Демченков, Корбасов, Юрьев, Жмурко и еще не помню кто, но нас было человек восемь.

Борисов говорит:

- Сейчас будем праздновать.

О чем-то переговорил с хозяйкой, затем вносит ящик водки и говорит:

- Это тебе, Коля. Я тебе обещал литр, за то, что ты меня вывел из окружения к своим, а ставлю ящик.

Хозяйка притащила целый таз жареных кур, переложила их на большой стол и мы принялись праздновать.