Записки сказочницы

Зульфия Талыбова Записки сказочницы

Пролог

Жила-была в тридевятом царстве бедная девушка. Приглянулась она местному юноше, и позвал он ее замуж. Девица сразу полюбила юношу и согласилась. Вскоре родился у них сын. Ему дали имя Змей.

Муж ещё будучи мальчишкой пристрастился к дурманящим травам, и после женитьбы влечение его усугубилось.

Однажды смешал он в чаше самые сильные травы и поглотил этот адский настой. Умер он после, и молодая вдова его осталась одна с осиротевшим сыном. Отныне звали ее Вдовой.

Приплыл однажды из заморских стран смуглый и красивый молодой Чужеземец. Несколько раз виделись они с молодой Вдовой и решили вместе жить. Не любили они друг друга: Вдове с сыном некуда было податься, а Чужеземец пожалел нищенку с ребенком и оставил у себя жить.

Союз их был проклят изначально: построенный на жалости, но не на любви. Они не прочитали священные клятвы друг другу, и союз их был ложным. К тому же разными были Чужеземец и Вдова: и по внешности, и по жизненным взглядам и даже в богов разных верили.

Чужеземец всерьез не думал о длительном житье со Вдовой, но вскоре та забеременела и родила девочку. Назвали они её Феечкой.

Чужеземец подсластил проклятие, оставшись с нелюбимой ради ребёнка.

А потом родили они ещё мальчика и окрестили Волчонком.

С каждым прожитым годом проклятие разрасталось, а расплачивались за него их дети.

Чужеземец невзлюбил первого сына Вдовы – Змея, был с ним очень жесток и суров. Он просил жену избавиться от него. Иногда ярость так затуманивала глаза, он не мог вытерпеть светловолосого, непохожего на него ребенка и бил его.

Родную же дочь Феечку – смуглую, черноволосую и кареглазую (как и он сам) – любил до беспамятства.

Младший сын Волчонок был тоже похож на отца, но волосы его были светлыми, как у матери. Своенравному мужу это не особо нравилось, и он обвинял жену в неверности, ревновал и часто колотил.

Вдова боялась его до смерти, но и ненавидела одновременно. Настоящих чувств она никогда не проявляла к нему из-за страха, но рядом бегала Феечка до жути похожая на жестокого мужа, и она вымещала на ней всю злость и обиду. Сынов же очень любила, обнимала и целовала.

Шли годы.

В обществе проклятый союз считали почтенным и частенько восхищались выдержкой Чужеземца и Вдовы: столько лет живут вместе, несмотря на разные прежние жизни!

Но за закрытыми дверьми дома царило равнодушие и жестокость. Отец постоянно добывал деньги и детей почти не видел, да и особо не интересовался ими. Живя с нелюбимой женщиной ради дочери и сына, он лишил счастья не только себя, но и детей отца. Молодая жена, брошенная мужем, занималась воспитанием детей одна, она не справлялась с непосильной ношей и вымещала раздражение и злость на детях, и больше всего на Феечке.

Но снаружи семья была образцовой.

Проклятие изо лжи и лицемерия пропитало их союз, но и скрепило сильнее из-за животного страха разоблачения перед обществом.

Но спустя много лет Феечка отправилась к целителю душ человеческих, чтобы хотя бы с ним поделиться бедой, которую она скрывала больше половины жизни.

В семье Феечка не нашла поддержки и исцеления.

Мать была настроена агрессивно к заявлению дочери. Но это и было началом пробуждения от, казалось бы, вечного забвения.

Маленький большой секрет

Феечка и Чужеземец поехали в больницу. Впереди сидела Вдова. Спустя полтора года отсутствия она вернулась к Чужеземцу, узнав, что у него рак третьей стадии.

«Как в плохом сериале» – подумала Феечка.

С Вдовой Феечка не общалась и даже не здоровалась: эта женщина была ей чужой. Она заметно похудела, и теперь ещё сильнее походила на ведьму. Черты лица заострились, надбровные дуги вразлет. Вдова походила на коршуна или сову. Феечке так представлялось.

Ехали в молчании, лишь иногда Чужеземец и Вдова обмолвились парой фраз.

Феечку же начинало трясти. Тело помнило события восемнадцатилетней давности. Оно отяжелело, превратилось в пластилин, который трясло. Феечка думала, что умрёт.

Наконец Вдова их покинула (Чужеземец привез ее на работу).

А Феечка тихо-тихо молвила:

– Пап, я домой, наверное, поеду… Извини, я не пойду с тобой, потому что там будет этот…

Змей. Он обещал припереться на онкоконсилиум, куда они и ехали. Чужеземец написал Феечку в графе «доверенные лица». Но ей встречаться со Змеем было смерти подобно.

– Не знаю, кызым, я ведь тебя там написал…

– Я бы поехала, но не хочу видеть Змея…

Чужеземец молчал и только тяжело вздыхал. У него не было интереса спросить почему? А Феечка не могла вот так бросить причину. И, наверное, не к месту было бы подобное заявление, но когда ещё, если не сейчас? Но у Чужеземца голова была другим забита: сегодня ему назначат лечение и скажут прогноз.

– Он обижал меня… – словно пятилетняя сказала Феечка.

Ее тело начало сильнее трясти. Она разрыдалась, завыла, но все ещё сдерживала себя, потому что хотелось орать на весь мир. Через стиснутые зубы выходил вой.

Чужеземец пересел к ней и стал утешать. Руки у Феечки привычно скрутило, отец гладил их и растирал. Феечка выла. Потом и Чужеземец вместе с ней.