Записки следователя

Да, советские работники здесь тоже бывали. Государственный аппарат создавался в условиях войны и разрухи. Работников было ничтожно мало, и разбираться особенно не приходилось. Самые разные люди попадали на посты, в том числе и на крупные: честные и бесчестные, искренние и неискренние.

И угар нэпа был. Ловкачи, попавшие случайно в партию и случайно занявшие крупные посты, завидовали богатым и независимым нэпманам. Почему, если торговец может сидеть в хорошо обставленной квартире, в обществе хорошо одетых, вежливых людей, пить дорогое вино или крупно играть на зеленом сукне ломберного стола, почему же он, большой начальник, руководитель, должен отказываться от всего этого? Показываться в публичных местах ответственному работнику было опасно — приметят, и начнутся неприятности,— а в уютных частных квартирах все шито-крыто, никто не узнает. Торговцу выгодно быть хорошо знакомым с ответственным работником и даже проиграть ему в покер сотню-другую. Придешь потом в трест — знакомы, отказать неудобно. Он и контракт подпишет и авансирует. Словом, пойдет навстречу. Тут уж выигрыш не на сотни считается, а на тысячи.

Вот именно в такой дом Кулябко в свое время привел Ладыгу и Климова. В квартире было много ковров, бархатных портьер, фарфора и торшеров. Тут были красивые женщины, можно было заказать вина или сесть сыграть в карты. Словом, Климову и Ладыге очень понравилось. И они тоже здесь пришлись ко двору. Одеты хорошо, вежливы, денег много, не скупятся. Словом, они быстро стали своими людьми. Через три дня после ночной прогулки по набережной Климов пришел сюда. Было поздно, но в этот дом приходить позволялось когда угодно. Он позвонил условным звонком: три коротких, два длинных; ему открыла красивая хозяйка и радостно поздоровалась. Его уже не ждали. Народу было сегодня много и все знакомые, те, с которыми Климов здесь неоднократно встречался. Все шло как обычно: пили вино, играли в карты. Ладыга увивался за очень красивой, но немного громоздкой дамой, раза в два выше и шире Ладыги. Усики у него топорщились, и этим он как бы восполнял недостаток роста и комплекции. Ладыга был в ажиотаже. Ему казалось, что он блестящий, умный человек и находится не в обыкновенном притоне, где за все приходится платить, а в одной из роскошных приемных старого Санкт-Петербурга, где все им восхищены и где он совершенно свой человек.

Только через полчаса Климову удалось вызвать его в переднюю.

У многих посетителей квартиры случалась необходимость поговорить наедине. Для этого была отведена передняя. Там стояли два кресла, столик, пепельница. Мешать разговаривающим было не принято. Ладыга и Климов уселись, закурили, и Климов очень тихо сказал:

— ..Ездил сегодня в Бабино. Там чудаки живут. По-прежнему на собрания ходят, курсы, какие-то открыли. Я пришел к одному, Вася такой. Даже не помню фамилии. Они там думают, что я на Путиловском работаю. Ну, сказал, что, мол, хочу жениться, попросил двадцать рублей на неделю. Как я ждал, так и получилось. Вася говорит, денег нет, но завтра в двенадцать получка, если я к часу_: приеду, он даст, Я посмотрел расписание, поезд десять ноль-ноль. Я думаю, что деньги везут этим поездом. На вокзал прийти надо пораньше. Часов в девять. Встретимся на перроне.

Ладыга сидел, закинув ногу на ногу, откинув голову назад; :И пытался выпустить, изо рта хотя бы одно-единственное кольцо дыма. Но кольца не получалось. Была у этого маленького человека большая мечта пускать кольца папиросного дыма не хуже Климова, но никак этого ему не удавалось добиться.

— Договорились? — спросил Климов.

Ладыга молча кивнул головой. Он играл перед другими и перед собой молчаливого значительного человека и старался говорить поменьше. Он считал, что, чем больше дела, тем нужно меньше слов.

Посидев немного с дамами и выпив несколько бокалов вина, Климов решил поиграть в карты.

В игорной комнате стояли два ломберных стола. За одним сидели винтёры, люди все пожилые, серьезные, молчаливые. У них на столе лежали щеточки и мелки, и игра шла на умении, на расчете, на опыте. За вторым столом играли в покер, в игру азартную, дерзкую, построенную на обмане, который входит в,ее правила и культурно называется «блеф». Когда Климов вошел в комнату, жизнерадостный молодой человек, которого все здесь звали Петенькой, вел торговлю с солидным ответственным работником Мироновым. Два остальных партнера, компаньоны братья Чикины, владельцы галантерейного магазина, играли вяло и все время пасовали, Вероятно, они.уже проиграли Миронову столько, сколько считали нужным проиграть ему за то, что он порекомендует их нужному человеку или уступит им какой-нибудь подряд. Сразу уходить было им неудобно, а проигрывать больше они не хотели.