Записки следователя

Не сегодня, конечно, а через день-другой почти наверно принесут вещи обратно. Ценности большие, и у каких бы верных людей они ни хранились, всё спокойнее, когда вещи дома. Тут вся надежда на Петю. А если все-таки вещей не будет? Снова и снова перебирал Иван все данные. Ох, сомнительное это дело! Ну, а если Киврин вещи не домой отвез? Если они спрятаны в Петрограде или уже проданы?

Человек живет в Петрограде. Должен же он где-то ночевать, где-то обедать, где-то развлекаться, с кем-то встречаться и разговаривать. Ну хорошо, жил, говорит, в меблированных комнатах. Действительно жил. Отчего же не жить, документы в порядке. Уходил на целый день, а часто возвращался под утро. Что же он, чуть ли не сутками ходил по городу? И тут в памяти Васильева всплыли синие кусочки картона с цифрами. Фишки! Владимирский клуб! Вторая ошибка: как это не проверить в клубе! Ему показалось, что поезд идет необыкновенно медленно. Он вышел в тамбур, постоял на холоде, успокоился. Потом до утра не то бодрствовал, не то спал, все вздрагивал и просыпался. Во сне ему снились игорные столы во Владимирском клубе, и Леня-крупье, загребающий деревянной лопаточкой деньги и пододвигающий их к выигравшему или опускающий в прорезанную в столе щель. «Делайте вашу игру!..»—«Игра сделана, ставок больше нет». Аккуратно зачесанные на пробор волосы, черный костюм, крахмальная манишка, манжеты с фальшивыми бриллиантами. Вся эта роскошь — просто рабочий костюм. На самом деле Леня честный человек, хороший бухгалтер, пошедший работать крупье только потому, что зарплата там лучше, а семья растет. Не напасешься всего.

В Петрограде Иван торопливо простился с Наумом Иосифовичем, поехал в угрозыск, не заезжая домой, и сразу бросился к телефону. Леня спал, но его разбудили, когда Васильев сказал, что звонят из угрозыска. Сегодня в шесть часов Леня садится на свой пост во главе большого зеленого стола. В четыре Леня приехал в тюрьму. Киврин сидел уже у Васильева. Он был, как всегда, спокоен и даже не обратил внимания, когда за его спиной открылась дверь. Иван Васильевич предупредил, чтобы Леню прямо впустили в кабинет.

— Заходите, заходите,— гостеприимно сказал Иван Лене.

Тогда только Киврин обернулся и увидел крупье.

— Вы ведь, кажется, знакомы? — сказал Васильев.

— Не то чтобы знакомы, но виделись,— ответил Леня.

Иван Васильевич вызвал караульных и приказал отвести Киврина в камеру.

— Ну что, узнаешь? — спросил он у Лени, как только они остались одни.

— Знаю, знаю,— сказал Леня,— часто ходит. Игрок умелый, серьезный, крупную игру ведет. Очень азартный.

— Выигрывает, проигрывает? — спросил Васильев.

— Как когда, но только все по-крупному. Уж проиграет, так, бывало, по тысяче рублей за ночь выложит. Ну, а если везет, то и выигрывает помногу.

— Фамилию знаешь?

— Ну откуда ж, мы фамилий не спрашиваем.

— А в компании бывает? С кем-нибудь вместе приходит?

Леня задумался.

— Нет, в компании не бывает. Это игрок серьезный и барин большой. Ему компания не нужна. Я думал, у него магазин на Невском, не меньше.

— Неужели ни одного знакомого? — допытывался Васильев.

— Ну как же барин без слуги,— засмеялся Леня,— Есть у него один, в холуях ходит. Только человек маленький. Этот денег дает ему на игру. Скуповато, но дает, а тот и сбегает за чем-нибудь, и столик в ресторане займет, если нужно, и разговаривает, как лакей с барином.

— Фамилию тоже не знаешь?

— Фамилию не знаю, а приходи сегодня — покажу. Он теперь каждый день ходит. Играть совсем не играет или разве по мелочи, а стоять за столом стоит или по залам ходит, будто ищет кого-то.

— Барина своего, наверно, ищет,— сказал Васильев.— Жди, часиков в десять приду.

Во Владимирском клубе шла обычная жизнь. В нескольких ресторанных залах гремели оркестры, танцевали чечеточники, пели куплетисты, бесшумно скользили официанты. Счастливчики, сорвавшие куш за зеленым столом и успевшие уйти вовремя, до того, как фортуна отвернулась от них, пировали. Деньги были им сегодня нипочем. Им казалось, что завтра они выиграют еще, и послезавтра еще, и так будет всегда. Вокруг них крутились неудачники, которые проигрались или не играли совсем, потому что не на что было играть. Счастливчики были щедры. Они командовали: пусть составят столы! Пусть подают все самое лучшее! Пусть все пируют за их счет! Пусть видят, какие они богатые! Неудачники толпились вокруг: может, счастливчик даст рубль и они побегут, поставят на зеленое сукно, и рулетка принесет им тоже богатство и счастье. И счастливчик дрожащими руками совал рубли в протянутые руки, и неудачники мчались в игорный зал, чтобы испытать еще одну неудачу.