Читаем Записки следователя полностью

Утром на перроне Николаевского вокзала стоял железнодорожный состав, и жители пригородов с мешками, узлами и молочными бидонами не торопясь заполняли грязные, тесные вагоны. Все это были бедно одетые люди, крутившие самокрутки из обрывков газеты и нагруженные таким количеством вещей, что, казалось, одному человеку их и снести невозможно. В вагонах пахло грязной одеждой, махоркой и смазанными дегтем сапогами. Два молодых человека резко отличались от остальных пассажиров. Они были одеты хорошо, даже нарядно. Один хотя ростом был и невелик, но вышагивал по перрону с важностью необыкновенной. Другой держался попроще, но тоже был одет не для загородной поездки. В его остроносых ботинках и бежевых гетрах, пожалуй, нельзя было пройти по заваленным снегом немощеным улицам маленьких поселков, к которым отправлялся поезд. Естественно, что, придя почти за час до отправления, они гуляли по перрону и не заходили в вагон. Весна уже чувствовалась, воздух был теплый и свежий, не хотелось лезть в вагонную духоту.

Минут за двадцать до отхода поезда по перрону прошли три человека. Два стрелка военизированной охраны шагали по сторонам, между ними шел немолодой кассир, неся в руке маленький чемодан. Все трое вошли в четвертый от паровоза вагон и заняли целое отделение. Кассир сел у окна, стрелки — друг против друга, поближе к выходу.

Франтоватые молодые люди продолжали прогуливаться по перрону и, кажется, даже не заметили кассира со стрелками. Они смотрели, как, пыхтя и пуская струи пара, пятясь, подошел и прицепился к составу паровоз. Только тогда, когда в ответ на свисток дежурного по станции паровоз простуженным басом загудел, дернулся и по всему составу зазвякали буфера, потом еще раз и еще раз дернулся и только с третьего раза, поднатужившись и громко пыхтя, медленно потащил состав, — только тогда молодые люди уже на ходу вскочили на подножку того вагона, в котором ехал артельщик.

Хотя ехать было недалеко, но пассажиры расположились основательно, на долгую дорогу. Франтоватые молодые люди сели в середине вагона, закурили и молча стали смотреть на пассажиров, на неторопливо проползавший за окном снежный весенний пейзаж. Поезд останавливался часто. Стоял подолгу, трогался паровоз с трудом. Молодые люди молчали, прислушивались к разговорам пассажиров, прислушивались равнодушно, просто так, чтобы скорее прошло время, кажется, даже дремали с закрытыми глазами. Поезд шел уже час, а отъехал от Петрограда недалеко, километров двадцать или двадцать пять. Кассир дремал, стрелки закурили, не потому, что им хотелось курить, а потому, что очень клонило ко сну, и хотя днем в дачном поезде, в вагоне, полном пассажиров, никакая опасность им не угрожала, но порядок есть порядок, охране спать не положено, а без самокрутки не ровен час можно и заснуть.

Снова остановился поезд у маленького деревянного перрона, снова стал дергать паровоз, собираясь с силами, зазвякали буфера, и наконец поезд тронулся, и медленно поплыли назад деревянный перрон и маленький деревянный вокзальчик; тогда тот из молодых людей, который был повыше, встал и, лениво потянувшись, сказал своему маленькому товарищу:

— Пошли, что ли.

Маленький тоже встал, и оба не торопясь пошли по вагону в ту сторону, где сидел артельщик.

Никто не обратил на это внимания. Мало ли что. Может, они такие сознательные, что идут на площадку покурить, хотя все курят прямо в вагоне. Может, им сходить на следующей станции.

И никто ничего не понял, когда вдруг в вагоне поднялась стрельба.

Только что было спокойно и тихо, как всегда бывает в дачных поездах, постукивали колеса на стыках, велись негромкие разговоры, и вдруг неожиданно стрельба, крики. Первыми повалились стрелки; один повалился на бок, держа винтовку в руках, а другой — вперед, загородив путь к кассиру. Кассиру пуля попала в голову, и он лежал мертвый, так, наверно, и не поняв, что случилось. Маленький вскочил на лавку, переступил через убитого стрелка, схватил чемоданчик артельщика и ловко, как-то даже по-балетному ловко, как будто танцевальным «па», перескочил через стрелка обратно. Второй, у которого в каждой руке было по револьверу, один из них сунул в карман и, подойдя к стоп-крану, резко дернул ручку. Сразу заскрежетали колеса, поезд стал замедлять ход, два молодых человека кинулись к выходу. Первым бежал маленький, вторым тот, который повыше. Тут пассажиры не то чтобы опомнились, опомниться никто еще не успел, так быстро все произошло, но просто заинтересовались, что происходит. Какая-то девочка из соседнего отделения выскочила, чтобы посмотреть, что за шум, и молодой человек сразу выстрелил в нее из нагана, и она села на пол, почувствовав только удар, но не почувствовав еще боли. Мать бросилась к ней и тоже осела на пол, потому что пуля попала ей в бок. Поезд уже стоял. Маленький настежь распахнул двери и коротко свистнул. Тот, который повыше, вышел на площадку и закрыл за собой дверь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека приключений и научной фантастики

Судьба открытия
Судьба открытия

Роман «Судьба открытия» в его первоначальном варианте был издан Детгизом в 1951 году. С тех пор автор коренным образом переработал книгу. Настоящее издание является новым вариантом этого романа.Элемент вымышленного в книге тесно сплетен с реальными достижениями советской и мировой науки. Синтез углеводов из минерального сырья, химическое преобразование клетчатки в сахарозу и крахмал — открытия, на самом деле пока никем не достигнутые, однако все это прямо вытекает из принципов науки, находится на грани вероятного. А открытие Браконно — Кирхгофа и гидролизное производство — факт существующий. В СССР действует много гидролизных заводов, получающих из клетчатки глюкозу и другие моносахариды.Автор «Судьбы открытия», писатель Николай Лукин, родился в 1907 году. Он инженер, в прошлом — научный работник. Художественной литературой вплотную занялся после возвращения с фронта в 1945 году.

Николай Васильевич Лукин , Николай Лукин

Фантастика / Научная Фантастика / Исторические приключения / Советская классическая проза
Встреча с неведомым (дилогия)
Встреча с неведомым (дилогия)

Нашим читателям хорошо известно имя писательницы-романтика Валентины Михайловны Мухиной-Петринской. Они успели познакомиться и подружиться с героями ее произведений Яшей и Лизой («Смотрящие вперед»), Марфенькой («Обсерватория в дюнах»), Санди и Ермаком («Корабли Санди»). Также знаком читателям и двенадцатилетний путешественник Коля Черкасов из романа «Плато доктора Черкасова», от имени которого ведется рассказ. Писательница написала продолжение романа — «Встреча с неведомым». Коля Черкасов окончил школу, и его неудержимо позвал Север. И вот он снова на плато. Здесь многое изменилось. Край ожил, все больше тайн природы становится известно ученым… Но трудностей и неизведанного еще так много впереди…Драматические события, сильные душевные переживания выпадают на долю молодого Черкасова. Прожит всего лишь год, а сколько уместилось в нем радостей и горя, неудач и побед. И во всем этом сложном и прекрасном деле, которое называется жизнью, Коля Черкасов остается честным, благородным, сохраняет свое человеческое достоинство, верность в любви и дружбе.В настоящее издание входят обе книги романа: «Плато доктора Черкасова» и «Встреча с неведомым».

Валентина Михайловна Мухина-Петринская

Приключения / Детская проза / Детские приключения / Книги Для Детей
Когда молчат экраны. Научно-фантастические повести и рассказы
Когда молчат экраны. Научно-фантастические повести и рассказы

Это рассказы и повести о стойкости, мужестве, сомнениях и любви людей далекой, а быть может, уже и не очень далекой РѕС' нас СЌРїРѕС…и, когда человек укротит вулканы и пошлет в неведомые дали Большого Космоса первые фотонные корабли.Можно ли победить время? Когда возвратятся на Землю Колумбы первых звездных трасс? Леона — героиня повести «Когда молчат экраны» — верит, что СЃРЅРѕРІР° встретится со СЃРІРѕРёРј другом, которого проводила в звездный рейс.При посадке в кратере Арзахель терпит аварию космический корабль. Геолог Джон РЎРјРёС' — единственный оставшийся в живых участник экспедиции — становится первым лунным Р РѕР±РёРЅР·оном. Ему удается сделать поразительные открытия и… РѕР±о всем остальном читатели узнают из повести «Пленник кратера Арзахель».«Когда молчат экраны» — четвертая книга геолога и писателя-фантаста А. Р

Александр Иванович Шалимов

Научная Фантастика

Похожие книги

10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Живая вещь
Живая вещь

«Живая вещь» — это второй роман «Квартета Фредерики», считающегося, пожалуй, главным произведением кавалерственной дамы ордена Британской империи Антонии Сьюзен Байетт. Тетралогия писалась в течение четверти века, и сюжет ее также имеет четвертьвековой охват, причем первые два романа вышли еще до удостоенного Букеровской премии международного бестселлера «Обладать», а третий и четвертый — после. Итак, Фредерика Поттер начинает учиться в Кембридже, неистово жадная до знаний, до самостоятельной, взрослой жизни, до любви, — ровно в тот момент истории, когда традиционно изолированная Британия получает массированную прививку европейской культуры и начинает необратимо меняться. Пока ее старшая сестра Стефани жертвует учебой и научной карьерой ради семьи, а младший брат Маркус оправляется от нервного срыва, Фредерика, в противовес Моне и Малларме, настаивавшим на «счастье постепенного угадывания предмета», предпочитает называть вещи своими именами. И ни Фредерика, ни Стефани, ни Маркус не догадываются, какая в будущем их всех ждет трагедия…Впервые на русском!

Антония Сьюзен Байетт

Историческая проза / Историческая литература / Документальное
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза