Записки следователя

Он не стал задерживаться. Во-первых, надо рыло очень спешить — теперь каждая минута была дорога, — а во-вторых, он был уверен, через несколько часов ему будет что доложить начальнику.

В машину сели втроем. Все трое были в штатском. Машина промчалась по Дворцовой площади, по Миллионной, по Марсову полю и выехала на Садовую. Этот путь был длиннее прямого, но зато машина могла подъехать прямо к дверям «Квисисаны», помещавшейся на Невском, в двух шагах от Садовой. Как только свернули на Невский, Васильев увидел стоящего на краю тротуара Павлова. Он ждал их с другой стороны и увидел только тогда, когда машина остановилась. Он радостно заулыбался. Обрадовался, увидев его, и Васильев. Значит, скрипящий зубами еще в ресторане. Три оперативника угрозыска вышли из машины, как будто бы даже не торопясь. Незачем было создавать на улице ощущение каких-то чрезвычайных событий. Просто подъехали в машине три человека к ресторану, зайдут, пообедают, может быть, выпьют бутылку вина. Поздоровались с Павловым, пошутили — просто встретили, мол, приятеля, пошли в ресторан. В гардеробе не торопясь разделись, получили номерки, постояли перед зеркалом, причесались. В зале ресторана было почти пусто, только за одним столом сидела компания из трех молодых людей и за другим столом сидели мужчина и молодая, очень красивая женщина. Не требовалось даже кивка Павлова в их сторону, чтобы понять безошибочно: это и есть скрипевший зубами. Васильев с товарищами занял третий стол. Васильев сел лицом к грабителю и внимательно на него посмотрел. В этом не было ничего подозрительного. Посетители ресторана часто осматривают тех, кто пришел раньше. Откинувшись на спинку стула, Васильев тихо сказал одному из сотрудников:

— Мужчину берем мы с тобой.

Вид у него был при этом спокойный и благодушный; пришел человек в ресторан, предвкушает вкусный обед и говорит товарищам: «Что-то я сегодня проголодался!» — или какую-нибудь другую безобидную фразу.

Потом уже довольно громко Васильев добавил:

— Сядем к окну, товарищи, на прохожих посмотрим.

Все четверо встали и не торопясь пошли к большому, выходящему на Невский окну, перед которым стоял столик. Скрипящий зубами даже не посмотрел на них: мало ли, люди хотят выбрать столик поудобней. Он в это время рассказывал своей красивой спутнице что-то, наверно, очень смешное: она весело смеялась, откинув голову.

Васильев с одним из оперативников обошли скрипящего зубами с двух сторон. Второй оперативник шел немного сзади. Васильев посмотрел на своего товарища и чуть заметно кивнул ему головой. В одну секунду обе руки скрипящего зубами были схвачены и завернуты за спину. Третий оперативник в это же время взял за руки женщину.

— Тихо, — сказал Васильев.

И хотя он сказал это еле слышно, в голосе его была такая решительность, что скрипящий зубами не шевельнулся. Он только оглядывал бешеными глазами эту безобидную компанию, которая так внезапно захватила его. Он был маленький, сухопарый человечек с нервным, некрасивым лицом.

Женщина была совершенно растеряна. Она смотрела на этих штатских мужчин, по-видимому трезвых, и не могла понять, что тут: попытка ограбления, какое-то неожиданное хулиганство?

— Оружие, — шепотом сказал Васильев.

Он провел рукой по карманам задержанного. В каждом кармане было по револьверу. Васильев переложил их к себе.

— Пойдете тихо? — спросил Васильев.

Арестованный кивнул головой.

Две компании — шесть человек, видно случайно встретившиеся здесь знакомые, — спокойно прошли через пустой зал ресторана. Трое мужчин шли, взявшись под руки, четвертый мужчина вел под руку даму, пятый шел немного позади. Трое молодых людей, оставшиеся единственными посетителями, проводили глазами красивую женщину, подняли рюмки и чокнулись, очевидно желая дать ей понять, что пьют за ее здоровье. Дама им не улыбнулась, но молодые люди торжественно выпили свои рюмки. Гардеробщик подал даме очень дорогое котиковое манто. Он был опытный гардеробщик, понимал толк в мехах и думал, что эта компания даст ему хорошо на чай. Но почему-то получилось не так. Мужчины оделись быстро и ушли, даже не посмотрев на гардеробщика и швейцара, хотя гардеробщик усиленно им кланялся, а швейцар, рассчитывая тоже получить какую-нибудь мелочь, широко распахнул перед ними дверь.

Мать и дочь

Теперь нельзя было терять ни минуты. Как только сели в машину, Васильев спросил:

— Фамилия?

— Сизов.

— Имя?

— Михаил.

— Где живете?

Сизов промолчал, очевидно раздумывая, стоит ли называть адрес. И тут вдруг заговорила женщина:

— Петроградская сторона, Широкая улица. Это мой муж. Он живет у меня.