Записки следователя

– Я тебя, товарищ Кравченко, вон… вон туда, на самый зад посажу… А то тебя поставили комсоргом, так ты начинаешь здесь разлагать дисциплину группы… Завтра же скажу Химову и тебя переизберем, а то ты много берешь на себя… Ты ни в чём не прав… Я тебе по поведению поставлю „плохо“ и стипендии не дам… Ты у меня узнаешь… узнаешь!

Все наши ребята слушали его с недоумением. Собрание само по себе прекратилось, решения не приняли. Это меня очень возмутило и тронуло. Ведь преподаватель должен быть образцом для учащихся. Я ушел, а ребята остались. Долго они доказывали Зукову, что я прав, а потом прибежали ко мне в общежитие довольные собой и рассказали:

– Не бойся, Павло, мы ему вдолбили в голову, и он согласился, что ты прав. Да они без нас не имеют права переизбрать тебя.

Я ответил:

– А чего мне их бояться. Не быть комсоргом для меня еще лучше, а интересы группы, справедливые требования я отстаивал и буду отстаивать. Никто не сможет меня заставить замолчать».

Последняя неделя занятий пятого семестра была очень напряженной. Ежедневно приходилось сдавать по одному-два зачета по предметам, не вынесенным на экзаменационную зимнюю сессию. Приходилось ограничить сон, меньше играть в шахматы, больше готовиться к сдаче зачетов.

10 января 1953 года – последний день занятий того семестра. Сдал оставшиеся зачеты по горной механике и английскому языку. Стало легче. Оставшееся время дня с удовольствием играл в шахматы.

11 и 12 января усиленно готовился, как и другие наши ребята, к сдаче экзамена по технической механике: сопромату и деталями машин. Этот предмет знал хорошо, но тревога была. Экзамен принимал Зуков. Кто знает, что у него на уме. Может, он задался целью поставить «неуд», чтобы лишить меня стипендии. Хотя понятно, что оценка не уменьшит, не добавит знаний, но всё же приятно, если она объективно отражает их. А для учащихся положительная оценка затрагивает материальную сторону. Это обязательное условие для назначения стипендии – источника поддержания жизни.

13 января на экзамен пошел в числе первых, как всегда. Некоторое время обдумывал вопросы в билете, сделал необходимые записи и пошел отвечать. После ответа на первый вопрос Зуков посмотрел мои записи на листе бумаги, задал несколько вопросов и после ответов на них сказал: «Достаточно». Ребята, которые в аудитории готовились к сдаче экзамена и слушали мои ответы на вопросы билета, начали вслух говорить: «Четыре. Вполне заслуживает хорошей оценки – четыре».

Зуков сделал небольшую паузу, поднял голову, посмотрел на ребят и с гордостью заявил: «Что вы меня учите: „четыре, четыре“. Я сам знаю его знания. Он в году лучше всех разбирался. Пять я ему поставлю!» В аудитории прошел легкий одобрительный шумок от улыбающихся ребят. Только Цуг был явно недоволен, о чём свидетельствовало выражение его лица с выступившими красными пятнами. Для меня стало неожиданным такое доброе отношение со стороны преподавателя. Понятно, что он может быть вспыльчивым, но незлопамятным и знания оценивает объективно. Этот экзамен сдали все из нашей группы…

22 января сдали последний экзамен по машиноведению. Болотько и я сдали первыми, сразу же получили стипендию, купили подарки домой, на которые я израсходовал около двухсот рублей.