Записки следователя Ротыгина

Родин решил выяснить места совершения сделок. К своему крайнему удивлению оба старика, независимо друг от друга показали на здание администрации Дзержинского района. Их привезли накануне, поселили на служебной квартире, снабдили продуктами. По их словам их привезли туда и в одном из кабинетов в присутствии нотариуса состоялись продажи. Один из кабинетов был 114 другой 225. Родин, не доверяясь никому, отправился проверить информацию. Прямых вопросов не задавал. Явно, что это была подстава. Сейчас в них спокойно заседали работники администрации. Спрашивать их о каких-то сделках и куплях-продажах не имело смысла. Если они не в теме, то бесполезно, а если в теме, то можно было спугнуть. Оставались еще два направления. Нотариус и дача, на которой содержали стариков, если конечно им удастся определить ее месторасположение.

Разговор с нотариусом Миленковой Людмилой Васильевной Родин решил отложить на крайний случай. С фотографии на него смотрела симпатичная женщина. Лет ей было 39. Прежде ни в чем предосудительном замечена не была. По любому ей как минимум приплачивали, или она была в деле. За ней Родин решил установить пока негласное наблюдение.

Поиски дачи, где содержали стариков вначале было зашли в тупик. Они перебивали друг друга спорили, а результата не было. Общее направление было понятно. Это была дорога на Красный Яр. В районе городской нефтебазы дорога, петляя обходила ее и резко спускалась к Оби. Дальше шли шесть причалов, горы песка которые тяжелые Хобы таскали в город для нужд городского строительства, а по правую руку начинались плотно посаженные друг к другу садовые общества. Горы песка запомнили оба старика, дальше они путались. Родин опросил каждого отдельно. Составил таблицу, расчертил график и нашел точки соприкосновения, где они говорили одинаково, а где их показания разнились. Ни один из них не упоминал о заливе, в котором прежде шел ремонт речных судов. Значит, оставались только три общества, где могла быть искомая дача: Транспортник, Виктория и Красная рябина. Выезд по раздельности на место в двух машинах, неожиданно привел к успеху, и еще какому. Искомая дача предстала перед их глазами. Это была обычная усадьба в шесть соток с небольшим домиком из потемневшего бруса крытая потускневшим оцинкованным железом. С боку была пристроена закрытая веранда с хлипкой дверью. Закрепляя успех, ребята, подсаживая друг друга, перескочили забор и кинулись туда. При проникновению в дом Стрельницким была ногой разбита входная дверь и они наскоком ворвались в помещения, но они были пусты. Но удача ждала их в огороде. Старички указали на неприметный холм с массивной железной крышкой. Сбив замок они освободили из погреба еще двух фигурантов, со следами насилия и выяснилось, оказывается, что не так давно был и третий, который не выдержал пыток и умер в погребе. Его увезли бандиты, и надо думать, надежно спрятали от любопытных глаз. Оба доходяги не верили своему счастью и тут же прослезились, а один обнимал всех подряд оперов и лез целоваться от избытка чувств. Освобожденных пленников, Стрельницкий, который был за старшего, распорядился отправить в больницу, а на даче было решено оставить засаду из трех человек в «бронниках». Первый день и ночь прошли без результата. Лишь вечером второго у глухой деревянной ограды остановилась светлая иномарка. Ребята затаились за калиткой, так как допускать бандитов до крыльца дома не входило в их планы. Там бы они сразу увидели сломанную дверь и насторожились. По рассказам пленников бандиты были вооружены пистолетом и обрезом гладкоствольного ружья и часто угрожали им оружием. К сожалению сразу все пошло не так как задумывали оперативники. Случилось так, что в ограду вошел один молодой человек, второй задержался в машине. Напав на него сзади, оперативникам удалось оглушить и обездвижить вошедшего, но все же успел что-то вскрикнуть. Стекло в машине было открыто. Крик насторожил того что был в машине. Он, не выходя из нее стал звать:

– Макс! Макс!

А в ответ естественно тишина. В рот ему успели засунуть кляп, и приставили ко лбу пистолет, так что он даже мычать не мог.

– Макс бля! Ответь! Что с тобой! – истошно орал он из машины.