Записки следователя. Седой

Есть предполагаемые подозреваемые: Капоня и Хорь, ну и, на всякий случай, будем считать и Жавриков. Пассажиров с вещами, садившихся на поезд на станции Боковой, — было тоже трое. По показаниям рыбака, все трое были рослые и не худые. Все трое были в тёмных костюмах. Жавриков к ним не подходит по габаритам и костюм не совсем тёмный. Отсюда вывод: третьего пока у нас нет… Теперь надо установить двоих и добыть доказательства. Будем считать, пока идёт всё нормально. Если установим Капоню и Хоря, узнаем, какой приёмник у них был. Что приёмник был, это тоже факт!»

Мои размышления прервал вошедший в кабинет дежурный по отделу Лукьянов. По тому, с каким видом зашёл ко мне, я понял, что-то сообщить интересное.

— Говори!

— К тебе какой-то мужчина просится. Говорит, что у него очень важное дело к тебе.

Я слегка ухмыльнулся и добавил:

— Ну, раз у человека важное дело ко мне, то пропусти его, Борис Алексеевич. Зачем человека мучаешь, направил бы сразу ко мне. А то человек подумает, что мы тут завели бюрократические порядки.

— Хорошо. Лукьянов вышел и примерно через секунд тридцать-сорок привёл ко мне мужчину.

Мужчина немолодой уже, примерно, возраста под пятьдесят, роста выше среднего, средней полноты. Волосы светлые, короткие. Глаза светло-голубые… Я далее не успел полностью разглядеть его, как он быстрым взглядом обвёл мой кабинет и, остановив свой пронизывающий взгляд на моём лице, быстро заговорил:

— Вы будете следователь? — и он назвал мою фамилию.

— Я тот самый следователь, о котором вы спрашиваете. — Вы что-то хотите сообщить мне? Я слушаю.

Мужчина достал из грудного кармана лёгкой куртки вчетверо сложенный лист бумаги и протянул мне. Я ещё не успел взять в руку бумажку, у меня ёкнуло сердце. «Это же мой листок, что оставил проводнику поезда! Какой он всё же добросовестный! Исполнил мою просьбу. Молодец!» — мысленно прикинул я в голове и взял бумажку. Развернул листок. На нём увидел запись: Холодов Василий Трифонович, далее — адрес его. Это тот самый рыбак, который ехал в ту ночь на поезде.

— Располагайтесь Василий Трифонович, — сказал я после того, как прочитал записку. — Как говорят в народе: в ногах правды нет! А у нас разговор будет долгий. Вы с рыбалки или на рыбалку? По внешнему виду и по одёжке, можно подумать, что вы с рыбалки?

У Холодова расплылась довольная улыбка на лице, и он весёлым тоном, сказал:

— Вы, Рудольф Васильевич, угадали. Да, на рыбалку собрался. Рыба сейчас хорошо ловится. Нельзя терять времени. Я по этой причине, решил пораньше зайти к вам. Электричка через сорок минут. Я должен успеть.

— Если так, то, пожалуй, постараюсь вас не задерживать. Прекрасно понимаю вас. Сам такой. Но времени нет. — Скажите, запомнили внешность пассажира, который подсел к вам в поезде?

— Пожалуй, если бы увидел его, узнал. Вот разговор, помню.

— О чём же был разговор?

— Как ни странно, в основном, разговор был о рыбалке. По-видимому, он заметил, что я был на рыбалке и вероятно, чувствовал запах рыбы от моей одежды. Как только сел рядом со мной, стал расспрашивать о рыбалке. Спрашивал, как ловится рыба, какая рыба ловится, на какую приманку, много ли наловил…

— Кроме, как про рыбалку, были другие разговоры, на другие темы?

— Да. Я у него спросил, куда едет?

— Что же он тебе ответил? — забегая вперёд, поспешно задал вопрос я.

— Он сказал, в город Грушевск. Он сказал, что были на заработках. Вот, теперь едет домой и обрадует свою Полюшку. Я был уставший, да и ночь была на исходе, очень хотелось спать. Я стал засыпать. Я уже почти не поддерживал разговора. Сквозь дремоту я услышал, как кто-то, кого-то назвал Капоней.

«Значит, пассажир ехал в город Грушевск. «… обрадуется его Полюшка». Интересно, Полюшка — это не Полина ли Иванова?» — мысленно подумал я, а вслух спросил:

— Василий Трифонович, пожалуйста, вспомните, Капоней назвали кого из трёх пассажиров или других пассажиров?

— Рудольф Васильевич, ей-богу, простите меня, не могу сказать, кого назвали Капоней. Я уже дремал, просто, сквозь дремоту, услышал это имя. Простите!

— Ну, что ж, прощаю. Бывает. Ещё на один вопрос ответьте, и вы свободны. Скажите, на какой станции они сошли с поезда?

— Нет, не скажу. Проспал. Я слез на станции Лесостепь. Когда я сходил с поезда, этих пассажиров уже в вагоне не было.

— Спасибо, Василий Трифонович, за помощь следствию! Василий Трифонович, если возникнет у нас такая необходимость, вы не откажетесь явиться к нам?

— Я рад помочь вам.

* * *