Записки следователя

— Согрей меня, — прижималась к ней Лена. Она выглядела совсем девочкой. Под кофточкой едва обозначились груди. На них упала длинная толстая коса. — Выпили самую малость. В голову ударило. Ничего не соображала. Ты бы меня ругала. Думали, часок в шалаше посидеть, да заснули…

Антонина с возмущением перебила:

— От рюмки шампанского захмелела, как заяц! Твердит: «Я пьяная, боюсь идти домой». Вожусь с ней целую ночь. Боже, с кем связалась! Чуть жизни обе не лишились. Будь этот бандит не один, чтобы от нас осталось?

— Ах, Тоня, зачем вы сюда пошли, — вздохнула Зоя Митрофановна. — Вас могли убить. Милиция только задержала такого, что страшно смотреть…

Руки Антонины были перемазаны кровью. Она вытирала их о мокрую траву. Не обращая внимания на переживания, нервное состояние Зои Митрофановны, холодно бросила:

— Учите девчонку пить вино. Тогда бы я тут не торчала, не охраняла ее.

— Тебя тоже, наверное, родители ищут, Тонечка, — ответила женщина.

— Обойдутся, — вяло проронила Воронина.

5

Долго из головы не выходила история с пропажей Лены Дубровиной. Мать уделяла ее воспитанию много внимания, сама показывала хороший пример того, как быть самостоятельной и осторожной в поступках, однако власть над Леной смогла без всякого труда взять подруга с неблестящей репутацией. Почему? Пришел к выводу, что Лену увлекала романтика, игра во взрослых и современных девушек. Она не могла подозревать, как плохо все кончится, не знала, что бывают случаи патологического опьянения, оно наступает порой от одной стопки спиртного. У тех, кто никогда раньше не пил.

Но для Лены тот день преподал урок на всю жизнь. За нее я спокоен, а вот Антонина… Вспоминая беседу с ее родителями, вообразившими себя, видимо, воспитателями нового типа, начинал злиться, лишался хорошего настроения. Как я понял, та история их ничему не научила, и мы, к сожалению, не смогли открыть им глаза…

Прошло время. Однажды у дверей своего кабинета я увидел супругов Ворониных. Они смущенно поздоровались со мной, попросили разрешения зайти в кабинет.

— Сделайте одолжение, — открыв дверь, я пропустил их вперед, отметив про себя: прежней недоступности в Ларе Львовне и Романе Николаевиче нет и в помине. Они выступали в роли посетителей.

— Дело вот в чем, — начала Воронина. — Дочь попала в беду. Нужна помощь. — Она замялась, не зная, видно, как приступить к главному, тому, что привело их сюда. Сам Воронин молчал, теребил в руках ключи от «Жигулей». Я их видел у входа.

— Несчастье! Тонечка во всем призналась. Ужасно, — сжала кулачки Лара Львовна.

— Дочь знает, кто он. То есть, называет его, — вставил Воронин.

— Вызовите его. Строго предупредите. Заставьте жениться. Боже, она еще ребенок, едва минуло восемнадцать, и уже беременна. Он не должен отвертеться, — запричитала Лара Львовна.

Я напомнил им об их «системе воспитания». Им не понравились мои нравоучения…

— Ну и не надо, — зло поджала губы женщина. — Не утруждайте себя. Сами разберемся. Жалеем, что пришли.

Да, болезнь зашла слишком далеко.

 

1977—1978

ЗАДЕРЖАТЬ В ПОЕЗДЕ

Зеленый «уазик» медленно подкатил к подъезду пятиэтажного дома. Водитель, грузный мужчина в зеленом берете, прилег грудью на руль и замер. Когда начали сгущаться ранние осенние сумерки, мужчина отпрянул от руля, вылез из машины, вошел в подъезд, позвонил в одну из квартир.

Пожилая женщина, очень осторожная, не раз предупрежденная ушедшими на работу домочадцами: «Никому дверь не открывать», посмотрела в дверной «глазок». В коридорчике она увидела мужчину, белолицего, низкорослого, плечистого, лет тридцати пяти — сорока. Рыжеволосого.

Тот понял, что его видят через «глазок», и заговорил:

— Я из электросети…

Хозяйка открыла дверь.

Незнакомец решительно ступил через порог, спиной закрыл выход из квартиры, щелкнул дверным замком, наставил пистолет:

— Молчать. Пристрелю.

Грабитель запер женщину в ванной и заметался по чужой квартире. Ценные вещи засунул к себе в сумку. Затем вышел из квартиры и направился к машине.

Сорвав дверь в ванной, Мария Васильевна Скворцова подбежала к окну, затем — на балкон. Рычавший автомобиль выезжал со двора. Женщина могла потом назвать лишь марку и цифру «15» в номере. Из телефона-автомата она обо всем рассказала дочери.

Милиция о происшествии узнала через сорок минут. Именно в это время поступило в дежурную часть еще одно сообщение: при выезде из города автомашина марки «УАЗ» сбила восьмиклассницу Зою Фирсову.

Ее подруга Лена Сопкина ехала почти рядом, тоже на велосипеде. Она рассказывала:

— Помню, что Зоя крикнула: «Машина, сворачивай!» В следующее мгновение мимо меня проскочил «козел». У машины горели фары. Я обернулась. Зоя лежала на дороге с разбитой головой. Нашли и других ребят, которые катались на асфальтированной, только что открытой для движения дороге.

Девятиклассник Виктор Коростылев дал такие показания: