Записки следователя

Оттяжка выполнения задуманного раздражала преступницу. Внутренний голос советовал Валентине: «Ничего не выйдет. Поищи другого». Но рефлексы были готовы схватить этого малыша. Она даже пренебрегала опасностью: своим топтанием на одном месте могла вызвать подозрение.

Роженица вторично оставила коляску в покое и сделала попытку скрыться в магазине. Валентина жадно ловила эти томительные мгновения, наконец, почувствовала в груди бурную радость. Едва белая кофточка скрылась за массивной коричневой дверью универмага, как воровка, не обращая внимания на красный глазок светофора, у которого остановилась вереница автомобилей, огибая их, рванулась вперед, нагнув, как азартный и яростный футболист, голову.

Увы, вновь мелькнула полненькая молодая женщина — опасная соперница. Обладательница белой кофточки и джинсовой юбки окинула взором малыша, убедилась, что он не плачет и…

Но Валентина больше ничего не видела. С молниеносной реакцией, в отчаянном испуге она ретировалась на прежнее место. В который раз пришла мысль о дурном предвестии. Нельзя возвращаться, когда идешь на дело. Приметы очень часто сбываются. В таких случаях в пору отказываться от задуманного предприятия.

Валентину стал бить озноб. Ощущение холода усиливалось оттого, что вечернее солнце слабо грело, часто скрывалось за тучи. Все тело воровки быстро и нервно дрожало.

3

Стараясь успокоиться, Валентина прижала к ногам матерчатую сумку, набитую пеленками и бутылочками с пищей для малыша. Если все выйдет удачно, лжематери придется ехать больше суток в поезде с ребенком…

Глубоко разочарованная неудачной попыткой, Валентина болезненно-обреченно сгорбилась: не заметили ли ее странное поведение прохожие? Но люди шли мимо, не обращая особого внимания на посторонних, ничему не удивляясь, никого не выделяя. Все были поглощены своими заботами. И одинокая фигура, без перемен маячившая у синей скамейки сквера, никого не волновала.

Приехав сюда, в город своей юности, Валентина остановилась у подруги Раисы. Обе когда-то учились в одном классе, бегали к ребятам на свидания и к врачам — на аборты. С удовольствием жили для себя. Вольность для женщин не бывает без беременностей. Есть исключения, но в их число не вошли школьные подружки. Аборты — тончайшие мостики между сладкой нежностью и горьким страданием, подорвали молодое здоровье обеих. Необдуманно «играя», они навсегда лишили себя счастья материнства.

Раиса в двадцать два года вышла замуж. Супруг развелся с ней, едва узнал, что жена не может иметь детей. Второй муж тоже жаждал стать отцом. Бездетная семья его не устраивала и он покинул Раису. При третьем замужестве она твердо решила обзавестись чужим ребенком, взяв его из детдома. Выстояла длинную очередь. Этого же она советовала подруге Вале. Но та боялась отрицательных наследственных качеств, не желала тратить время на сбор справок, дающих право на материнство, на ожидание. Она решила пойти другим путем… Более благополучным, как ей казалось.

Настал день, когда Валентина сообщила мужу, что у них появится собственный ребенок. С этого радостного дня многое изменилось в жизни супругов.

Валентина искусно имитировала беременность все двести восемьдесят дней. Муж, человек от природы незлобивый, отходчивый, особенно стал внимательным к ней. Часто говорил ей в уютной двухкомнатной квартире:

— У нас все есть для воспитания ребенка. Главное, чтобы он родился здоровым. Он скрасит нашу однообразную жизнь и не даст развиться в нас эгоизму. Я достану тебе все необходимые продукты, чтобы малыш в твоем животике не голодал.

На столе не переводились фрукты, вкусные мясо, рыба, орехи.

Мучила ли Валентину совесть? Трудно сказать. Она свыклась со своим положением беременной женщины и знала, что «родит». Сколько их, беспечных мамаш, оставляют новорожденных без присмотра на улицах! Нужно иметь лишь сноровку — и малыш в твоих руках. Кое в чем должна помочь верная подруга Раиса. Все годы она переписывалась с ней.

Валентине нравилась забота окружающих о ее самочувствии — «от состояния настроения матери зависит насколько крепким появится малыш». Время от времени Валентина сообщала, что посещала женскую консультацию. Она бросила курить, заглядывать в рюмку с крепким напитком, к чему заимела пристрастие.

Валентина стала закатывать дома истерики. С чем они были связаны, муж никак не мог понять, успокаивал ее ради малыша. Все для него.

Мужу объясняли по секрету верные люди, что беременные женщины становятся капризными, упрямыми, требуют особых для себя условий. И он добросовестно вырабатывал у себя умение тонко обращаться с женой, стал уступать, не замечать задиристого тона. Тем более, понимал, что жена собралась одарить его счастьем отцовства.

Когда появилось у нее вздорное желание рожать в другом городе, за тысячи километров от дома, он, в основном, согласился с ее прихотью. Лишь однажды пылко произнес, что надуманная эта затея, «какой-то абсурд».