Записки следователя

«Для меня это была первая любовь. Еще я поняла, какое это прекрасное чувство на свете. Я берегла свою любовь как только могла. Думала, если ее потеряю, то уже навсегда, и никого никогда не полюблю.

После нескольких встреч наши отношения стали почти близкими. Но в половые отношения я с ним не вступала, хотя в мыслях сто раз была согласна, но ему все равно говорила: «Нет». Я хотела, чтобы наша любовь была чистой. Мне он клялся, что любит только меня, и никто ему больше не нужен. А я, наивная душа, верила, думала, что это действительно так. Он ко мне относился, словно к богине, почти молился на меня, говорил, что обязательно женится на мне. Я очень волновалась от таких слов».

Любовь — это всегда мечта. Кто может осудить Катю за то, что она поверила в свою судьбу? Одно его имя влекло и томило девичье сердце.

«Все полгода, которые Радик находился в нашем городе, я была словно в сказке. Сейчас уже не верится, что такое наваждение было со мной. Потом я познакомила его со своими родителями. Он им понравился. Но мама, мама! Материнское сердце — вещее! Она почувствовала, что будет что-то недоброе со мной. Проводив как-то от нас Радика, сказала, чтобы я была очень осторожна. Она делала тонкие намеки, но я и не слушала ее! Я думала только о его любви ко мне.

Близился вечер расставания. Когда я видела его в последний вечер, мелькнула мысль, что вижу его в последний раз. Он меня целовал, душил в объятиях.

О, кто бы меня видел, когда он уехал! Я еле-еле сдала последний экзамен. Меня утешало то, что он обещал приехать за мной через две недели. Но он не приезжал. А присланное его письмо было туманным, неутешительным, он намекал на какие-то преграды, которые мешают нам соединиться. Боже мой, что было тогда со мной! Я возненавидела весь белый свет, стала нервной, раздражительной, дома часто устраивала скандалы, а причина была в том, что я не смогла уберечь свою первую, единственную любовь».

Дальше целые страницы — о той, прежней, взаимной привязанности, о том, что она в нем искала свой идеал, отталкиваясь от родительского образа, образа отца, которого очень любила. И вдруг: