Записки следователя

— Ум мой раздвоился, я утомлен, словно подгнивший под окнами клен. Все свое золото брошу я в топку, оставлю себе только девку да водку. Ну как мои новые вирши?

Ему яростно захлопали, громче всех хлопала женщина.

— Еще две стопки, Муся, — приказал ей Степан.

— А хозяйка что опечалена? — спросил «поэт».

Кто-то ответил:

— Полюбовника ее, видишь, красавца, сейчас маслиной подкормим. Вот она и заскучала, — хохотнул низкорослый крепыш.

Снова наполнились стаканы самогоном. Потапыч, безусловно, предводитель этой шайки, с интересом поглядывал на Столицына, подошел к нему:

— Мотаешь, говоришь, за границу, — главарь осклабился, показал желтые прокуренные зубы. — Увози Зоську, нам ее «малину» оставляй… И ее на одну ночку. Так говорю? — обратился он к шайке. Бандиты дружно загоготали.

К Потапычу почтительно потянулись стаканы с самогоном. Задиристый крепыш выплеснул самогон в лицо Столицыну и прошипел, чтобы все слышали:

— Я сам собирался с Зосей Аркадьевной Разумовской поразвлечься. А ты мне помешал…

Тихон, которому смелости было не занимать, мог бы тут же броситься на этих гадов, но сейчас он приказывал себе: «Не сорвись. Терпение. Спокойствие! Решается участь операции. Сейчас это главное. Только так можно проникнуть в расположение бандитов».

Муська, выпив стакан водки, между тем совсем развеселилась. Она провела ребром ладони по шее Тихона:

— Что-то уж больно худосочный дипломат? Не в коня корм, видать. А может, он вовсе не дипломат.

— Это легко проверить, — откликнулся Тихон.

— Нетрудно, — согласилась она.

— Документы в ажуре, — успокоил всех Потапыч. — Иностранцев я многих на своем веку повидал. Этот как раз из ихней братии.

И задумался. Посматривая на Тихона, он что-то прикидывал.

— В расход его и баста, — выкрикнул Степан.

— Что ж с тобой делать? Может, и вправду хлопот не оберешься, если прищелкнуть? Да и какой нам в твоей смерти резон? А? — рассуждал Потапыч.

— Отпустите его! — умоляюще просила беззащитная Зося.

— Я требую дать мне свободу, — вторил ей Тихон. — Я вам не противник. А может, далее в чем-то могу быть полезен.

И тут вдруг в окно и дверь забарабанили, во дворе раздались голоса, лай собак.

— Облава! Легавые! — Потапыч метнул глаза на сообщников. — Туши лампу! Ложись! Отстреливаться до последнего патрона.

Защелкали в полутьме курки пистолетов, наганов. Бандиты притаились. Взяли на прицел окна, двери. Установилась мгновенная тишина.

Тихон с молниеносной реакцией оценил обстановку и понял: сейчас ему пришли карты в руки. Есть шанс «отличиться» в глазах бандитов. Волнуясь, он прервал молчание:

— Это милиция проверяет документы. У меня дипломатический паспорт. Я — неприкосновенная личность. Пустите меня к ним. Иначе вам всем каюк.

— Ишь чего захотел, — огрызнулся Степан.

— А что, можно попробовать! — сказал Потапыч, выругавшись.

— Он дело болтает, — поддержала Муська.

В дверь все стучали и стучали. Под окнами громко разговаривали, не прекращался лай овчарок.

— Упустите момент! Будет поздно! Они не уйдут, пока своего не добьются, — повторил умоляюще Тихон. — Попытаюсь вас выручить.

И тут же сотрудника угрозыска пронзила мысль: вдруг Рябов испугается за его жизнь, выловит этих бандитов и тем самым помешает Тихону внедриться в шайку?

— Ладно. Попробуем, — решил главарь. — Муська, иди следом за дипломатом. Пристрели ублюдка, если засветится!

— Господи, — взмолилась, отошедшая к печи, Зося. — Что же это творится? Откуда на мою голову такое несчастье?

— Не скули, — рявкнул на нее Степан.

Тихон направился к входной двери. В спину ему глядел ствол пистолета Муськи. Тупорылый «смит-вессон» она щелчком сняла с предохранителя.

Вот и сенцы. Столицын нащупал и отодвинул щеколду. На пороге стоял в заиндевевшей шапке Рябов. За его спиной трое сотрудников. Вокруг дома сновали люди с винтовками. С таким отрядом можно перестрелять всю шайку. Но ведь это только часть банды. Нужно продолжать игру… В том главный смысл операции.

— Проверка, кто в доме живет? — строго и громко произнес Семен Гаврилович. Глаза его вопрошающе уставились на Тихона. Он пытался прочитать что-нибудь на лице агента угрозыска, а сам продолжал тоже исполнять свою роль: — Предъявите документы.

— Сию минуту. Я член дипломатической австрийской семьи. Здесь гощу у невесты. — Тихон извлек из кармана паспорт и подал его Семену Гавриловичу.

Рябов долго и внимательно изучал документ, точно и вправду видел его впервые, затем уважительно вернул и церемонно произнес:

— Не смеем беспокоить. С вами все ясно. Извиняемся за вторжение. Советской властью гарантирована ваша безопасность. Международное соглашение на этот счет нами выполняется неукоснительно. Надеюсь, кроме вас и вашей невесты в доме никого нет.

— Мы вдвоем, — ответил Тихон.

— Честь имею! — Рябов козырнул и нарочито громовым голосом скомандовал группе милиционеров: — продолжать обход жилых домов!

Когда Тихон вместе с «телохранителем» вернулся к затаившей дыхание шайке, Муська похвалила своего подшефного «иностранца»: