Записки следователя

Наработавшись за день, поздно вечером капитан и майор возвращались в гостиницу. Лишь благодаря тому, что ни Юдин, ни Вихрев не курили, головы после работы оставались ясными, чистыми, способными продолжать мыслить уже в номере, в креслах.

Горничная только была недовольна. Она, фыркнув, наигранно произносила:

— Фу, как вы сургучом пропахли. Опять копались весь день на почте среди бандеролей и посылок. Знаю, знаю, что там деньги исчезли.

Дотошно и кропотливо «Шерлок Холмс и доктор Ватсон» собирали воедино, казалось бы, случайные штрихи и детали. Вылепливали из малозначительных фактиков и сведений и характеристику всего коллектива, и картину пропажи денег. Накапливалось много данных. Друзья наметили и проверяли несколько концепций. Сопоставляли добытые сведения, факты, выясняли, какие из них ценны и относятся «к их» делу. Достоверность очень многих информаций не подтверждалась.

В гостиничном буфете они наедались булочек с кефиром и шли в тихий холл посидеть на диване. И порассуждать. Работа в милиции одних делает разговорчивыми, общительными, других сдержанными, серьезными. У Юдина с Вихревым было и того и другого понемножку. Когда выдавались вечерами лирические минуты, отдых в полном смысле, они расспрашивали друг друга о жизни. Так Юдин узнал, что с девятого класса, после гибели отца, Руслан Вихрев все свободное время посвящал спорту, готовил себя к службе в милиции. То, что будет работать следователем, он не сомневался. Тренировал молодое сердце для экстремальных ситуаций. Поэтому он и сейчас в свои сорок по-юношески поджарый, энергичный, умеющий как должное выносить эмоциональные перегрузки.

Школьником он по привычке бегал на городской шумный перекресток, где долгие годы с милицейским свистком и пистолетом стоял на посту его отец. Пожилой старшина, сменивший погибшего коллегу, по-мужски крепко прижимал парня к себе и глухо, проникновенно заявлял: «Скоро я уйду на пенсию. Пора. Ты отслужи армию и занимай отцовский пост».

Руслан и сам мечтал об этом. Но его матери не нравились разговоры о службе в милиции. Идти сыну по стопам отца для женщины многое значило. С одной стороны, боялась за Руслана, а с другой, понимала: хорошо для сына продолжить отцовское дело.

Взволнованно, растроганно обнимала она сына, когда тот, после окончания юрфака пришел домой в милицейской форме с погонами лейтенанта. Но годы летят так быстро, что кажется дни проходят медленнее. Вот он уже майор, густая и черная когда-то как смоль шевелюра усеяна серебристой блесткой. Юдин чуть моложе был его, да и то каждое утро находил на голове новые сединки, словно белые ниточки. А лица их украшать стали морщины. Иначе не бывает. Приходится мириться и воспринимать все как должное.

Новое дело пленило коллег. Они с головой ушли в него. Допросили всех без исключения работников почты. Даже мелкие противоречия в их показаниях устраняли на очных ставках.

Из пятидесяти трех сотрудников узла связи двадцать семь человек в тот день не были в здании почты. Это почтальоны, разносчики телеграмм, те, кто был в отпуске, отгуле, после ночной смены. Остается двадцать шесть человек. Из них бухгалтерия, уборщицы, телеграфистки, конюхи, — двенадцать работников. Эти лица непосредственного отношения к мешкам с корреспонденцией не имели. Круг поиска виновного сужался. Он был среди четырнадцати человек. Но и Любарского не было резона подозревать. Таким образом, оставалось тринадцать. Чертова дюжина.

Хотя, если следовать рассуждениям Любарского, философская позиция которого была — скептицизм, то можно было навести тень на каждого почтового работника, из пятидесяти трех.

Холодняка и Семирухину допрашивали дважды. Но так как накапливались неосвещенные вопросы, следователи их пригласили в третий раз.

Влюбленные заявились, как всегда, вдвоем, юные, одухотворенные, с сияющими от счастья глазами. Лишь от того, что они были вместе, ухватившись за руки, им было радостно. Они олицетворяли собой молодость, хотя и омраченную: Галя уже выходила замуж, но развелась, а Николай отбыл два года лишения свободы за кражу и в связи с этим в свои девятнадцать с половиной лет он не имел перспективы служить со своими сверстниками в армии.

Держались «молодожены» на следствии с такой неподкупной искренностью, так естественно, так правдоподобно, что их грешно было заподозрить не только в краже сумки с деньгами, но даже в том, что они с кем-то из знакомых не поздоровались утром.

— Да, — от стеснения, затаив дыхание, произносит Галя, — мы с Колей решили пожениться. Мы еще не знаем точно, когда сыграем свадьбу…

— Что, если бы я потребовал от вас декларацию, отчет, так сказать, об истраченных на мебель деньгах, как бы вы объяснились: — Вихреву, чувствовалось, и самому неловко намекать на то, что будущих молодоженов подозревают в краже сумки с деньгами.

— Мы купили «жилую комнату», — ободренная взглядом Николая, отвечала Галя. — Нам три тысячи дала соседка-бабушка. Но вы ее не сможете спросить об этом. Она позавчера умерла.

— Значит, перед самой смертью подарок вам сделала?