Записки солдата

В Гандже мы много ели турецких орехов, их привозили повозками из гор. Недозревшие, они находились в скорлупе, как в футлярах. Скорлупа с внутренней стороны содержит какие-то дубильные вещества и сильно красит. Наши руки поэтому были окрашены и долго не отмывались.

На базаре было много помидоров. Их очень хорошо приготавливал мой помощник Каверин. Одессит, до революции беспризорный, он в 1917—1918 годах подростком торговал газетами. Был исключительно находчив, весельчак, знал много анекдотов. Очень быстро вошел в семью пулеметчиков и стал всеобщим любимцем.

Простояли мы в Гандже месяц. Полк нес гарнизонную службу и занимался учениями. Хорошо запомнилась стрельба из пулеметов в десяти — двенадцати километрах от города в горах. На стрельбе присутствовали командир дивизии М. Д. Великанов и командир полка. Попадания из пулеметов были точными. Многие пулеметчики получили тогда благодарности. В заключение провели стрельбу по мишеням одновременно из 20 пулеметов. Результат был исключительным.

В начале июля полк погрузили в вагоны и вновь перебросили к грузинской границе. Расквартировали в тех же аулах Дашсалаглы и Капаклы, а один батальон — в Караджемерлы.

Однажды я поехал к пулеметчикам, которые стояли в Караджемерлы. Аул этот находится в десяти — двенадцати километрах от станции Акстафа. И вот здесь я увидел невероятное. В ауле стоял классный железнодорожный вагон на колесах, под ним было только одно звено рельсов со шпалами.

Как попал вагон в аул? Один из местных жителей рассказал, что зимой 1917/18 года вагон доставили со станции Акстафа путем перестановки двух облегченных звеньев железнодорожных рельсов. Тянули его быки. Живет в вагоне очень важный мулла.

Здесь в районе Акстафы произошло большое событие в моей личной жизни. Во время проведения партийной декады или месячника меня вызвал комиссар полка и после беседы о моем прошлом и на другие темы предложил вступить в РКП(б). Должен сознаться, что в политических вопросах я тогда разбирался слабо. Лишь усвоил хорошо, что Октябрьская революция под руководством большевиков, во главе которых стоит В. И. Ленин, свергла царизм, буржуазию, помещиков и всю власть и богатства в стране передала народу. Вот за эту народную власть мы воюем. Меня вскоре приняли в ряды партии большевиков.

В конце сентября — начале октября полк снова погрузили в вагоны и по железной дороге направили в Дагестан. Прибыли в Порт-Петровск (Махачкала), а оттуда направились в Темир-Хан-Шуру. Из-за большой крутизны и изгибов железной дороги к паровозу цепляли только по шесть — восемь вагонов.

Пулеметная команда разместилась в здании бывшей женской гимназии. Темир-Хан-Шура (теперь Буйнакск) — маленький городок, но он был административным центром Дагестана. Здесь наш полк пополнили кубанцами и бывшими «зелеными».

Кстати, о гимназии. Здесь была хорошая библиотека, и я впервые прочитал «Войну и мир» Толстого. Затем стал читать все, что находил в библиотеке. Увлекся Толстым. После «Войны и мира» прочитал «Воскресенье», военные рассказы. Моя общеобразовательная грамотность началась со Льва Николаевича Толстого.

Вторым событием в Темир-Хан-Шуре было то, что ко мне в пулеметную команду впервые прибыл политрук. Фамилии его теперь не помню. До революции он работал приказчиком на каком-то рыбном промысле в Астрахани. После — администратором там же. Добровольно ушел в Красную Армию. Между нами как-то сразу возникли натянутые отношения. Но военная служба есть служба, нравится товарищ или нет, а приказ надо выполнять. После первого боя политрука перевели в стрелковую роту, и я потерял его из виду.

Наш полк состоял из двух батальонов. В 1-м батальоне было 350—400 человек, во 2-м — 200—250. Полковая артиллерия — четыре орудия, пулеметная команда — восемнадцать — двадцать станковых пулеметов. Конная разведка — шестьдесят — восемьдесят человек.

В начале октября были получены тревожные сведения из крепости Гуниб, которая находится в 115—120 километрах от Темир-Хан-Шуры, в глубине Кавказских гор. Через два-три дня в район Гуниба выступил 1-й батальон под командованием Бугрова. Батальон усилили двумя полковыми орудиями и восемью станковыми пулеметами. С пулеметчиками уехал мой помощник Каверин. Батальон благополучно прибыл в Гуниб, по пути были лишь небольшие стычки с повстанцами. Комбат проинформировал по телеграфу командование полка о положении в районе. Одновременно просил ускорить высылку продовольствия, так как на месте обеспечить им батальон нет возможности.

Вскоре под охраной конной разведки в Гуниб направили продовольствие и фураж. Из Гуниба навстречу транспорту выслали роту. Она и приняла транспорт. Конная разведка вернулась в Темир-Хан-Шуру. Но на следующий день из Гуниба получили неприятное сообщение: между аулом Хаджал-Махи и Георгиевским мостом, на последнем переходе к Гунибу, роту охраны разбили и продовольствие отняли. В Гунибе батальон находится на осадном положении.