Записки солдата

Нет, какой хороший Костя-директор! Я когда-нибудь расскажу его биографию. Мне также нравилось, что он хорошо играет в футбол. Только не подумайте, будто я болельщик! Нет. Я уважал Костю за то, что он хоть и хорошо играет в футбол, однако прекрасно знает свою основную профессию, что он высококвалифицированный специалист! Но об этом я расскажу, если понадобится замедлить повествование.

Наевшись, я заснул и проснулся вечером, когда рыбаки уже ушли домой. Солнце зашло, влажный воздух и близость водоемов напомнили мне об уюте теплой комнаты, но теперь я не имел права думать об этом. Ведь один только я могу сейчас спасти от воров народное достояние!

Поскольку в моем плане ночных действий был пока лишь один пункт — необходимость как следует выспаться (что я и выполнил), то теперь следовало немедленно продумать пункт второй: как известить охрану о готовящемся преступлении. Тут только я понял, что это не так-то легко. Дома, чтобы заставить хозяина открыть запертую дверь, я кричал: «Откройте!» — и бежал к порогу. Если хозяин не понимал, я возвращался к его кабинету и снова бежал с криком к двери, повторяя это до тех пор, пока не исполняли мое желание. Но здесь же совсем другие условия! Преступление планируется за километр от будки сторожей. Поймет ли вахтер, куда я его зову? Внутренний голос подсказывал мне, что не поймет.

В самом деле, как сообщить охране о заговоре? Положение было критическое. Мысль моя лихорадочно работала в поисках выхода, а его не было. Тут-то и пришло мне в голову все написать и дать директору записку. Но делать это было поздно: во-первых, я не умел писать, а во-вторых, не было ни бумаги, ни карандаша.

«Обойдется…» — вынужден был я успокоить себя фразой, которую ненавижу: ее употребляют только безвольные, малокультурные коты и чиновники, привыкшие к самотеку. Но ничего не поделаешь.

Время шло. С каждой минутой мои нервы натягивались все туже. Что я сделаю, когда начнется грабеж? Что? А вокруг все темнело и темнело, час преступления неотвратимо приближался.

Когда совсем смерклось, пришли трое вахтеров, среди них и Пуголовица с винтовкой. Один из сторожей вел на ремне огромного пса. Впервые в жизни я взглянул на это страшилище без враждебности.

— Сегодня я приветствую тебя, собака! — воскликнул я и отошел во избежание ненужного конфликта.

Охранник с собакой остался в будке, в центре прудового хозяйства, а Пуголовица и другой вахтер пошли в разные стороны осмотреть объекты, или, говоря проще, отдельные пруды.

Пуголовица подался туда, где хозяйство граничило с трактом и находился пруд, из которого начали выбирать рыбу. «Начинается!» — с волнением подумал я и поспешил за врагом.

Пуголовица был весел, даже напевал под нос, и я не мог понять, чему он радуется, ведь впереди опасность.

В километре или чуть дальше от будки, у последнего пруда, Пуголовица остановился и, оглядываясь по сторонам, ждал. Прошло с полчаса, как вдруг послышался рокот мотора. Сердце у меня тревожно забилось: он!

Рокот приближался, и вскоре шагах в ста от пруда остановилась полуторатонка. Ночь была темная, но коты прекрасно видят в темноте, и мне было видно Ракшу. Он направлялся к нам. Пуголовица не знал, кто идет, и, забеспокоясь, крикнул:

— Стой! Кто там? Стой, стрелять буду!

Ракша остановился и презрительно сказал:

— Гляди, стрельнешь, беды не оберешься! Сперва узнай, что тебе будет, если убьешь меня.

Пуголовица, узнав голос, опустил винтовку. Ракша подошел к нему вплотную и, убедившись, что сторож один (меня он не заметил), сказал тихо:

— Не вздумай меня убить. Я оставил жене письмо, где все про тебя написано. Если меня убьют или поймают, жена отдаст его в милицию. Кумекаешь?

Пуголовица сразу осунулся и посерел. Так вот почему он так веселился по пути сюда! Он решил убить Ракшу и так избавиться от опасного свидетеля.

— Выдумал тоже! — хрипло проговорил он и заморгал глазами. — Давай лучше о деле…

В эту минуту залаял приближающийся пес.

— Старший охранник идет! — испуганно сказал Пуголовица.

— Ступай навстречу и перехвати его. Ровно в час возвращайся. Я и товарищ будем ждать здесь с машиной. Часы есть?

— Есть.

— Все. Иди!

У меня на душе немного отлегло: старший охранник не так глуп, чтобы поверить на слово этому негодяю. Он проверит, кто в машине, увидит невод, и все будет в порядке.

Я едва поспевал за Пуголовицей навстречу старшему и вдруг встал, услышав громкое дыхание собаки. Что делать? Ведь этот «друг» прежде всего бросится на меня! Я уже видел его огненные буркалы и страшную, оскаленную пасть. Бежать? Мой взгляд упал на деревце в десяти шагах от нас. Я молниеносно прыгнул на него и через секунду сидел на самой верхушке, благословляя в душе чудесного Костю, придумавшего насадить деревья вдоль дорожки между каналом и прудами.

Пуголовица заверил старшего охранника, что машина проехала мимо, и тот колебался, идти ли дальше.

«Иди! Иди! Этот мерзавец обманывает тебя!» — гипнотизировал я старшего охранника.

— Проехали, говорю вам. Не верите, пойдем посмотрим. Готов хоть об заклад биться.