Записки солдата

Германское верховное командование, рассчитывавшее на то, что у итальянского народа еще сохранился некоторый боевой дух, запланировало в начале июля усилить германские войска в Италии еще несколькими дивизиями. Мы не предвидели этого, полагая, что немцы ограничатся защитой равнин Северной Италии, где находилась сеть аэродромов, с которых можно было производить налеты на германские промышленные центры. Начальник британского имперского генерального штаба генерал Алан Брук оценивал численность германских сил во всей Италии на 14 августа в 5 дивизий. Однако он при этом сообщил объединенному комитету начальников штабов, что были признаки прибытия новых подкреплений. Брук, так же как и большинство офицеров в союзных планирующих органах, полагал, что немцы не рискнут направить войска в уязвимую нижнюю часть итальянского сапога. К 24 августа штаб генерала Эйзенхауэра считал, что число германских дивизий в Италии увеличилось до шестнадцати. И все равно оптимисты полагали, что в случае наступления союзников немцы без сопротивления отойдут на рубеж реки По.

Как только наши намерения высадиться севернее района переправы войск Монтгомери были разгаданы немцами, им было нетрудно сообразить, что нам потребуется захватить Неаполь, чтобы использовать его в качестве базы снабжения для обеспечения этой операции. Противник также понимал, что в случае успеха высадки в районе Неаполя нам удастся захватить аэродромы в Фодже, расположенном по ту сторону Апеннинского полуострова на берегу Адриатического моря. Действуя с этих аэродромов, наши тяжелые бомбардировщики смогут достичь Южной Германии, Австрии и важных в стратегическом отношении районов добычи нефти в Плоешти. Именно поэтому немцы стремились сделать все возможное, чтобы не дать нам завладеть этими аэродромами.

Генерал Беделл Смит сказал мне, что сообщение о капитуляции Италии будет опубликовано вечером 8 сентября, чтобы итальянцы успели сложить оружие до высадки войск Кларка. Он надеялся, что такое объявление в самый последний момент задержит переброску германских подкреплений на побережье южнее Неаполя и что союзники смогут высадить десант без помех. Эйзенхауэр и Бадольо должны были одновременно сообщить о капитуляции Италии по радио из Алжира и Рима.

Александер был в приподнятом настроении по случаю полученного утром сообщения, что войска Монтгомери переправились через Мессинский пролив, не встретив сопротивления. Большую часть вечера перед этим он провел в переговорах о капитуляции с прибывшим из Рима представителем маршала Пьетро Бадольо генералом Кастеллано. Перед лицом опасности вторжения союзников и в условиях немецкой оккупации итальянцы были крайне заинтересованы в том, чтобы спасти все, что было возможно, перейдя на сторону союзников.

* * *

Эйзенхауэр вышел из маленькой палатки и увидел меня со Смитом и Александером. Он подошел к нам с широкой улыбкой на лице.

- Ба! Брэд, рад вас видеть. Вы долго ждали?

Он взял меня под руку и провел в палатку, где ничего не было, не считая длинного деревянного обеденного стола, стоявшего на земляном полу. На столе находилось несколько банок из-под консервов, наполовину заполненных окурками.

- У меня для вас хорошие новости, Брэд. Вы получили интересное новое задание.

Я постарался скрыть охватившее меня волнение.

- Мы получили приказ, согласно которому вам надлежит отправиться в Англию и принять командование армией для подготовки к вторжению во Францию.

Всего за пять месяцев перед этим я получил корпус, теперь становился командующим, армией. После 28 лет продвижения по службе в мирное время черепашьим шагом теперь я не успевал покупать генеральские звезды. По окончании кампании в Тунисе я стал единственным командиром корпуса американской армии с опытом войны против немцев. В Сицилии я участвовал в проведении большой десантной операции. Боевой опыт, приобретенный мною, был неоценимым при вторжении во Францию.

- Когда я должен выехать? - спросил я.

Айк засмеялся: - Сразу же как только соберетесь. Генерал Маршалл торопит. Очевидно, Джеки нажимал на него, чтобы он теперь же назначил командующего армией.

Джеки, о котором говорил Эйзенхауэр, был не кто иной, как генерал-лейтенант Джекоб Девере, командующий войсками на европейском театре военных действий. На протяжении последних месяцев он был озабочен тем, чтобы англичане не обогнали американское командование в планировании вторжения.