Записки солдата

Войска, высаживавшиеся на участке «Омаха», должны были установить контакт с английскими войсками слева и соединиться со своими войсками на участке «Юта». Если обе эти задачи возложить на одну дивизию, то ее фронт растянулся бы на 40 километров. В то же время после прибытия на плацдарм последующих эшелонов 1-ю дивизию пришлось бы собрать на участке «Омаха» в одном определенном месте, чтобы избежать заторов на побережье, что было бы неизбежно при перекрестных передвижениях войск, высаживавшихся на участке «Омаха». В первый эшелон войск я включил два полка 1-й дивизии и один полк 29-й дивизии. Таким образом, 1-я дивизия сосредоточивала свои войска в левой части плацдарма, 29-я дивизия — в правой. Третья дивизия, прибывавшая на плацдарм, располагалась в центре.

Чтобы десантируемые войска могли познакомиться со своим командующим армией, а также чтобы проверить их боевую подготовку, весной 1944 г. я объездил всю юго-западную часть Англии, инспектируя одиннадцать дивизий, предназначенных для вторжения во Францию. Я побывал во всех ротах и батареях этих дивизий, расположенных на самой различной местности — от мрачных, заросших вереском пустошей Дартмура до крутых зеленых высот Корнуолла.

Я не хотел мешать нормальному ходу занятий и поэтому приказал командирам дивизий не вносить никаких изменений в распорядок дня с целью произвести на меня впечатление. Только в одной дивизии мой приказ был нарушен, где командир батальона заставил роту повторно атаковать «противника». Когда я наблюдал за солдатами, подвигавшимися в подозрительно хорошем порядке, я догадался, что учение проводится повторно, и спросил об этом командира батальона. Когда он признался, что рота проводит атаку второй раз, командир дивизии освободил его от занимаемой должности. Оставалось слишком мало времени, чтобы растрачивать его на смотры.

Во время инспектирования 29-й дивизии Герхардта я выяснил, что настроение войск подавленное из-за опасения больших потерь во время высадки. Некоторые говорили даже о 90 процентах потерь. На общем собрании офицеров и сержантов дивизии я рассказал о наших потерях на Средиземном море, надеясь рассеять их преувеличенные страхи.

— Все эти разговоры о колоссальных потерях являются вздором, — сказал им я, — некоторые из вас не вернутся, но таких будет очень немного.

Несколько дней спустя в дивизии побывал предприимчивый репортер из газеты «Старс энд Страйпс». Он увидел копию моего выступления. Через две недели я уже обнаружил свое заявление в вырезках из газет, присланных из Соединенных Штатов. Я был раздражен тем, что цитировали мою речь, произнесенную без подготовки и обращенную только к моим солдатам. Я был также расстроен тем, что мое заявление противопоставлялось мрачным предсказаниям Черчилля, Рузвельта и генерала Маршалла.

Через месяц после высадки во Франции мы опубликовали данные о наших потерях. Американский народ с облегчением узнал, что потери были ниже ожидавшихся. Из 55 тыс. солдат, высадившихся в первый день вторжения, мы потеряли 4649 человек, из них одну треть убитыми, остальные были ранены или пропали без вести.

Через несколько лет после войны мать одного пехотинца, который перед вторжением находился в Англии, напомнила мне о моем у заявлении.

— Я сделал это заявление для успокоения своих солдат, — сказал я, — чтобы убедить их, что не все они будут убиты при форсировании Ла-Манша.

— Я рада, что это заявление стало известно в Соединенных Штатах, — сказала она, — вы не можете представить себе, как оно успокоило нашу семью, находившуюся в состоянии крайней тревоги.

Когда эти строки прочтет несчастный цензор, которого я приказал сурово наказать за то, что мое заявление попало в прессу Соединенных Штатов, пусть они принесут ему хотя бы некоторое утешение.

К весне 1944 г. гостеприимные города юго-западной части Англии были переполнены американскими войсками. Американские солдаты заполнили мощенные булыжником улицы деревень графства Девоншир, выпили все пиво в местных кабачках и завели любовные интриги с англичанками. В самом деле, нигде англо-американская дружба не расцветала так пышно, как в домах английских отцов с их прелестными незамужними дочерями.

Вторжение янки в Англию было хорошо подкреплено долларами. Американский солдат получал в три раза больше, чем английский. Американский штабной сержант посылал домой своей семье столько же денег, сколько получал капитан английской армии. Поскольку значительную часть своих доходов американцы тратили на девушек, нет ничего удивительного в том, что привычки и обычаи английской провинции претерпели неожиданные изменения. Нужно отдать должное вежливости англичан, которой у них хватило на все время пребывания американских войск в Англии.