Записки советского актера

Когда опустился занавес, К. В. Скоробогатов и я прошли на сцену, чтобы приветствовать Людвига Сольского. Мы, между прочим, обратили внимание на то обстоятельство, что руки его были подгримированы, что с помощью грима им был придан старческий вид. Мы не ошиблись. Оказалось, что Сольский, не доверяя естественному виду своих рук, искусственно придавал им более старческий характер (хотя Костюшко, которого он играл, был на тридцать с лишним лет моложе актера, который воплощал его образ).

Вечером в Краковском театре шли «Таланты и поклонники» А. Н. Островского, и, таким образом, нам удалось в третий раз увидеть русскую классику на польской сцене. Все исполнители нам очень понравились, и по окончании спектакля мы дружески встретились и беседовали с ними за кулисами.

По возвращении в Варшаву наш коллектив сыграл последнюю премьеру — «Двенадцатую ночь» Шекспира.

По предложению Общества польско-советской дружбы я выехал на день в Лодзь для встречи с деятелями польской кинематографии, основная производственная база которой временно сосредоточена в этом городе.

В помещении Института кинематографии я сделал доклад о работе советского актера в кино и ответил на вопросы молодых польских кинематографистов, после чего мы просмотрели и обсудили три фильма, изготовленные студентами с большим вкусом и знанием дела.

Нас провели затем на съемки кинофильма, посвященного революции 1905 года в Варшаве, а вечером мы встретились с деятелями кино в просмотровом зале и, дружески беседуя, просмотрели смонтированные отрывки из готовящихся фильмов. Глядя на экран, мы попали на площадь Варшавы 1905 года, где рука об руку действовали польские и русские рабочие. С большим интересом мы просмотрели также отрывки из других фильмов. Польская кинематография прочно встала на путь социалистического реализма и больших социальных обобщений, выросли ее мастера, завоевавшие известность у миллионов зрителей.

Людвиг Сольский, Н. К. Черкасов, Л. В. Скоробогатов, Краков. 1951 г

Предельно используя все возможности, наш театр за двадцать дней пребывания в Польской Народной Республике дал тридцать три утренних и вечерних спектакля, а члены коллектива провели восемнадцать бесед и конференций и двенадцать творческих концертов-отчетов, большею частью на фабриках и заводах.

В день отъезда из Варшавы коллектив нашего театра с интересом ознакомился со статьей, появившейся в еженедельном журнале «Шпильки» и как бы подводившей итог нашей работе в Польше. В статье говорилось: «Едва ли не самым большим политическим событием, какое пережила Варшава за последнее время, были гастроли Ленинградского Академического театра драмы имени А. С. Пушкина. Люди, которым удалось видеть спектакли ленинградцев, надолго остались под их громадным впечатлением. Каждый, кому удалось попасть в театр, приобрел там своих любимых актеров и говорит о них, как о близких друзьях.

Почему же можно назвать наши переживания на спектаклях ленинградского театра переживаниями политическими? Не потому ли, что в

“Незабываемом 1919”, в отрывках из других советских пьес мы увидели волнующие картины Октябрьской революции, образы ее борцов, солдат, моряков, рабочих и крестьян, образы ее великих руководителей Ленина и Сталина? Не потому ли, что благородная тема борьбы за мир — великая задача нашей жизни, гордо звучит в этих спектаклях? Конечно, поэтому.

Мы узнали, как сильно, как неразрывно переживание артистическое может быть соединено с задачами политическими.

Эти же большие, незабываемые политические переживания дали нам не только современные советские пьесы, но и Островский и Толстой, просмотренные нами в истолковании советских актеров.

Спектакли советских артистов облагораживают, наполняют сердца гордостью и верой в человечество. Помочь человеку осознать свое величие, развить его, сделать его лучше, более сильным, внутренне более богатым — вот задача, которую успешно решают советские артисты. Сегодня это нам нужно более чем когда-либо.

Величие артистического переживания дает нам политическую силу, уверенность, что не может наемный солдат победить передового художника, потому что тем самым он победил бы человечество, вернул бы человека в эпоху тьмы, из которой он в непрерывной жестокой борьбе через десятки тысяч лет поднялся так высоко, как велико его творчество. Нет! Мы не вернемся в пещеры, выстроенные под руинами наших домов, не вернемся к темноте разума и сердца, человек стал собою в борьбе со зверем, останется собою — наперекор озверелым людям!»

В день отъезда руководство театра было принято премьер-министром, который от имени правительства поблагодарил коллектив за проведенную работу. Вечером состоялся прощальный прием, на котором присутствовало более 400 деятелей польского искусства и общественности. Мы обменялись последними дружескими приветствиями.