Записки советского интеллектуала

Страшновато было начинать с четырьмя лишь ребятами (а впоследствии из них остались с нами только двое — Володя Логинов и Толя Ушаков, оба давно уже доктора наук). Но все четверо захотели участвовать в раскопках в Москве и еще с собой привели нескольких. Словом, ко второму сезону у нас образовался костяк экспедиции из студентов Горпеда, который в дальнейшем мужественно вынес на себе, можно сказать, всю экспедицию. Когда шли проливные дожди и раскопы до краев заливало водой, а «лягушка»[138], как на грех, портилась, они стояли целыми днями в цепочке, вычерпывая воду ведрами. Когда мы натыкались на месиво из каменных глыб, прошитых дубовыми сваями (и ни одной находки!), они — камень за камнем — его разбирали. И все это с шутками, песнями… веселое настроение им никогда не изменяло.

Со своей стороны и мы стремились поддержать в них бодрость и интерес к широким проблемам археологии. Кроме факультативного курса со второго года начал работать археологический кружок, где старшие, уже прослушавшие курс и побывавшие в экспедиции, делились опытом с неофитами. Раскопки начинали пораньше весной. Яуза, Мякинино, Зюзино, Черемушки, Матвеевская, Чертаново, Фили — это далеко не полный перечень раскопанных нами групп курганов.

С первым днем летних каникул начинались раскопки в городе. После устья Яузы они переместились в Зарядье, почти у самого Кремля; мы убедились, что древнюю Москву надо искать в теперешнем ее центре. Развернувшееся в Зарядье строительство дало нам такую возможность, и в первый же год удалось среди грохочущих экскаваторов, под мощными прослойками щебня, каменных глыб фундаментов позднейших домов найти культурный слой города — сначала жирный, черный XIV–XV веков, а под ним тоненькую, но тем более важную для нас прослоечку XI–XIII веков — остатки древней, сожженной татарами Москвы. В направлении к Кремлю древнейший горизонт утолщался. Наконец-то мы поймали столь желанную окраину первоначального городка и смогли уверенно продвигаться к его центру — устью р. Неглинной.

Но, кажется, я увлекся: ведь хотел рассказать о студентах. Они отлично показали себя и на самых тяжелых землекопных работах, и на просмотре земли. Благодаря их энтузиазму и наемные рабочие интересовались и старались. Многие студенты помогали и в документации — вели чертежи, дневники, делали полевые зарисовки. А Володе Логинову поручили даже целый раскоп — наряду с научными сотрудниками (раскопами «командовали» Галина Павловна Смирнова, Эммануил Абрамович Рикман, Петр Иванович Засурцев). И помощниками начальников раскопов были не только сотрудники — Вилена Ивановна Качанова, Галина Петровна Латышева, Ирина Гавриловна Розенфельдт, — но и студенты — Юра Золотов, Толя Ушаков, Женя Шолохова, Светлана Фомина и другие.

Раскопки в Зарядье кончались где-то в середине августа, и мы успевали еще до начала занятий исследовать какой-нибудь небольшой, но поэтический объект вроде Тушкова городка в самых верховьях Москвы-реки, в дивно красивой местности. Однажды даже предприняли археологическую разведку в Белоруссии, ища города-крепости, построенные еще Грозным в Полоцкой земле. Тут уж было вдоволь экспедиционной экзотики — и вытаскивание застрявшей машины («хлебнули бензинчику», — говорил Володя Логинов), и беседы у костра, и охапки цветов, которые таскал Толя Ушаков для Зори Стародубской.

А с началом занятий до глубокой осени — опять курганы каждое воскресенье. А зимой — кружок, где нас волновало множество проблем. А с весны — новый такой же цикл. В те годы я не знал ни выходных, ни отпуска — все некогда было… Чудесное время! Кажется, таким же оно было и для студентов… Во всяком случае, многие из них появлялись потом на раскопках уже со своими учениками — школьниками — то на курганах, то в Тушкове.

Собственно научные дела тоже шли хорошо. Для публикации результатов археологических работ в Москве была основана небольшая «подсерия» в серии «Материалы и исследования по археологии СССР» — «Материалы и исследования по археологии Москвы»[139]. Теперь в ней четыре тома, но одно время, после второго тома, мне казалось, что больше уж не будет ничего…

Пожалуй, самым успешным был 1950 год. Раскопки в Зарядье развернулись широко и приблизились к Кремлю, насколько это было возможно при тогдашних условиях, когда резиденция Сталина охранялась сотнями тысяч глаз, невообразимым множеством всяких препон. В Зарядье открылся богатейший средневековый слой XV–XVII веков. Десятки домов, усадьбы ремесленников, приказных, хоромы бояр и даже князей — Патрикеевых, Сулешовых. Множество прекрасных вещей (о чем я так соскучился после Новгорода). И наконец — древнейшие сооружения, например усадьба кожевника, жившего здесь еще до Юрия Долгорукого.

Дирекция института даже направила в Президиум Академии наук особый доклад о наших достижениях.