Записки старого чекиста

Летом 1919 года реввоенсовет армии предоставил мне возможность поехать на некоторое время в Киев для лечения…

Положение под Киевом было очень тяжелое. Деникинские части наступали с Дарницы, а петлюровцы — со стороны Коростеня. Киев уже подвергался усиленному орудийному обстрелу с двух сторон.

Я решил повидаться с председателем Всеукраинской чрезвычайной комиссии Мартином Яновичем Лацисом.

М. Я. Лацис попросил меня временно задержаться в Киеве:

— Сами видите, как нам сейчас приходится. У нас крайняя необходимость в работниках.

— Прошу вас, товарищ Лацис, используйте меня, как найдете нужным.

— Ну вот и отлично. Я направлю вас заместителем начальника особого отдела ВЧК 12-й армии. Вы, товарищ Фомин, займитесь там арестованными. Мне сообщили, что начальник этого отдела Грюнвальд хватал всех подряд, кого нужно и не нужно. Разберитесь, пожалуйста.

С первого же дня ко мне стали приходить коммунисты-чекисты и рассказывать о том, что начальник отдела Грюнвальд сосвоими приближенными пьянствует, безобразничает, запугивает население. Признаться, я этому не сразу поверил. Вместе с секретарем партячейки Светловым мы занялись проверкой этих сведений, и, к сожалению, все подтвердилось.

Однажды в разговоре с начальником отряда особого отдела, не помню в связи с чем, речь зашла о гетмане Скоропадском. И тут он мне сделал неожиданное сообщение:

— Товарищ начальник! У нас под арестом содержится жена гетмана Скоропадского.

А мне доподлинно было известно, что жена Скоропадского вместе с ним уехала из Киева еще в декабре 1918 года. Это, подумал я, какое-то недоразумение.

Вызвав старшего следователя Николаева, я спросил его:

— Кого из женщин, содержащихся у нас под следствием, называют женой гетмана Скоропадского?

— Это, как видно, арестованную Чхеидзе, — отвечает Николаев.

— А кто такая Чхеидзе? Николаев несколько замялся:

— Вы разве не слышали?..

— Нет, ничего не знаю, потому у вас и спрашиваю.

Чхеидзе была любовницей Грюнвальда.

— Почему же ее называют женой гетмана Скоропадского?

— Как видно, лишь потому, что она красивая женщина.

Я попросил Николаева дать мне для ознакомления дело Чхеидзе. Николаев принес тоненькую папку с надписью на обложке красным карандашом: «Английская, шпионка Чхеидзе, покушавшаяся на жизнь начальника ОО ВЧК 12-й армии тов. Грюнвальда». Написано это было собственной рукой Грюнвальда.

Открыл я папку «английской шпионки» и удивился. В деле лежало всего лишь пять небольших писем — интимная переписка Грюнвальда с Чхеидзе. Из этих писем можно было сделать только тот вывод, что за Чхеидзе (по профессии зубным врачом) нет никакого преступления и обвинение в шпионской деятельности — плод больного воображения Грюнвальда. Я предложил старшему следователю Николаеву вызвать арестованную Чхеидзе:

— Хочу поговорить с ней в вашем присутствии, вы не уходите.

Минут через десять к нам привели очень красивую женщину, грузинку.

Я предложил ей сесть. Женщина села в кресло, стоявшее около стола, и попросила разрешения закурить. Николаев дал папиросу.

— Скажите, Чхеидзе, как вы попали под арест?

— А вы кто такой?

Я назвал свою должность, фамилию. Чхеидзе неожиданно встала:

— Помогите мне, спасите меня от Грюнвальда, умоляю вас! Я верю, вы мне поможете!

— Не волнуйтесь, Чхеидзе. Садитесь. Вы не ответили на мой вопрос.

— Я все, все вам расскажу, — быстро заговорила женщина. — Все расскажу, хотя о многом сейчас и вспоминать и говорить стыдно. А вообще-то все из-за моего легкомыслия и глупости… Только вы, пожалуйста, не думайте, что я искательница приключений и развлечений…

Началось все с того, что я с подругой шла как-то по Пушкинской улице мимо здания, где помещался, как я узнала впоследствии, особый отдел ВЧК. Подъехал автомобиль, из него вышел высокого роста мужчина, светло-русый, на нем был плащ защитного цвета.

— Смотри, какой красивый мужчина! — сказала я подруге. — Хочешь, я с ним познакомлюсь?

— У тебя все глупости на уме! А в меня точно бес вселился.

— Нет, ты посмотри, какой он стройный, как голову держит, а выправка-то!

— Наверное, бывший офицер.

— Ну и что же, еще интереснее с таким познакомиться!

Из парадного, куда вошел этот мужчина, вышел красноармеец. Я спросила его, что это за человек подъехал на автомобиле? Красноармеец ответил мне, что это прибыл начальник особого отдела ВЧК Грюнвальд.

На другой день утром я пишу Грюнвальду записку: «Вы мне нравитесь, и я хочу с вами видеться. Буду ждать сегодня вечером там-то». И указала свой адрес. Букет и письмо принесла на Пушкинскую улицу и через дежурного коменданта передала Грюнвальду. В 10 часов вечера ко мне на квартиру пришел Грюнвальд с коньяком, шампанским и закуской… На следующий день он опять приехал ко мне… Но после двух свиданий я поняла, что Грюнвальд — очень нехороший человек, и решила с ним больше не встречаться. Он был нагл и высокомерен.

— Я все могу, что захочу, — говорил он, опьянев. — Все в городе в моих руках. Меня все боятся. Только ты не бойся, ты мне нравишься!

А мне было жутко, в особенности когда я встречалась с его глазами, пустыми и жестокими.