Записки Старого Когитатора (СИ)

— Здравствуй, Иша. Цегорах зовёт меня Чужак. Пусть так для тебя и будет. У меня к тебе два дела. Первое, не самое важное: Шут очень просил тебя освободить из плена, — скептически сказал… или помыслил, очень уж тут было непонятно, я.

— Глупый Цегорах, — колокольчиком рассмеялась богиня, демонстрируя в обрывках ткани, которые она использовала как “одежду” первичные и вторичные половые признаки.

Ну так себе. Точнее — не будь у меня Кристины и Лапки, то может, и ничего. Но они есть, и они лучше, факт.

— Я не в плену, — констатировала очевидное богиня. — И освобождать меня не надо, Чужак. Мы с Нури, — на что я просто выпал сознанием в сопроцессор, чтоб не ржать и биться в пучинах челодлани.

Чумной, варп его дери, Дед! Владыка разложения, пакость жуткая — “Нури”, едрить их всех в дышло!

— Привыкаем к друг другу. И я его вылечу. Рожать он уже научился, — задумчиво протянула она. — Но пока не очень! И я научу его правильно, — покивала она. — И будет у нас всё замечательно, — мечтательно закатила она глазки, подёргивая острыми ухами.

Пиздец, как он есть, констатировал я, наблюдая краем глаза за Кристиной, лицо которой олицетворяло выражение “афиг”, вселенских масштабов. Это под, сцуко, щебетание плодорожки, что, мол, Нургл доблестно бился с четвёртое, не давая сожрать свою любимую Ишу.

Впрочем, если разобраться именно с архетипами, задумался я, втянув Кристину в мыслительный процесс (а не хрен хренеть, хотя и есть с чего, не поспоришь!), то выходит… Ну такой, гармоничный союз-то, вообще-то. Единство противоположностей и прочая фигня.

Хотя, конечно, “рожать научила”, паразитка ушастая, праведно возмутился я. Это, очевидно, нургликов — мелких демонов, и вправду бесконечно порождаемых болезнетворным дедом.

Так, а что у нас в целом, бегло оценил я как свои данные и наблюдения, так и щебет ушастой. И выходит, что Иша скорее полезна в этом месте. Потому что вносит в скверну “разложения” элементы возрождения. Этакую лазейку в чуме.

Вот и пусть вносит. Нахер эта ушастая не сдалась, довольно отметил я. И жрать я её точно не буду. Даже кусочка, блин! Ещё не хватало мне, как Нургл, из себя рождать пакость всякую!

Данная мысль Кристиной прочувствовалась, и тереньтетка судорожно закивала — мол, нахрен тебе, Терёха, такое щасье!

Наконец плодорожка отщебетала и захлопала на меня глазищами.

— А что ты ещё хотел, Чужак? А то Нури скоро вернётся, а он не любит гостей, дурак такой, — надулась она, но тут же просияла, выдав такое, что хоть стой, хоть падай. — Но всё равно он милый и исправляется, — важно надулась она со счастливой улыбкой.

Аспект бога, какой же ты пиздец, оценил я. Ладно, отвечу.

— Уже ничего, Иша. Я получил то, что мне было нужно, понаблюдав за тобой, — честно ответил я. — Разве что…

— Да, Чужак? — радостно улыбнулась плодорожка, раздвинув ноги пошире.

Кристина оценила. Я — нет. И Ише, кстати, не врал: грань инвертирования разложения в возрождение я изучал самым пристрастным образом.

— Сможем, Терентий. С вашим могуществом — точно, — отмыслила Кристина, перестав офигевать и забив на большую часть окружающей нас безблагодатной хрени.

— Лекарство. Эманации разложения вокруг. Не чума, но усиление болезней. Мои гибнут, — рублено ответил я.

Тут был занятный момент: речь и мышление в месте нашего пребывания, были не столько взаимосвязаны, сколько были одним тем же. А у меня и без выверения, что отмыслить-отэмоционировать ушастой, не вывалив лишнего и вредного, дел навалом.

— Я поняла, я помогу, — выдала она, уронив каплю… варп знает чего из соска груди.

Фонило это, как сволочь, возрождением. Божественный артефакт, как он есть, застывший молочно-белым камушком.

— Возьми, но надолго это не поможет, — улыбнулась Иша.

— Надолго и не надо, — с искренней благодарностью ответил я, принимая дар.

— Чужак, а можно тебя попросить?

— Трахать не буду, — с ходу отрезал я.

— А жаль! — показала мне розовый язычок богиня, пооблизывалась, позы попринимала, бровками поиграла.

Но посмотрев на непокобелимого (только покошкодевочкимого и подемонеточного, да) меня, изобразила душевную обиду. И высказала пожелание совсем не в плане “потрахаться”.

— Забери её, — простёрла Иша лапку к тряпью в уголке. — А то Нури такой любознательный. И она скоро погибнет, как бы я ни старалась. А мне её жалко! Их тоже, но они уже умерли, и не жалко. А она живая, даже не рожала!

— Ээээ… — протянул я, вчувствуясь в свете и ветре.

Блин, что-то живое и эльдар. А я в жуткой концентрации скверны и буре встречи с возрождением и провтыкал. И что…

— Ну еба-а-а-ать… — ошалело протянул я. — И какого, извиняюсь, варпа, она тут делает?! — обвиняюще потыкал я в эльдара, свернувшегося калачиком под откинутым тряпьём, в окружении эльдарских костяков.

Потому что… это была видящая, мать её, Ишу, Мира-Корабля Ультве! Третий раз эту дуру ушастую встречаю! Это просто пиздец какой-то, слов других нет!!!

Первый раз — пленница на Тёмном Хоре Несунов. Освободил, не убил, даже прекрасного сопровождающего надыбал: ассасина Храма Кулексус, да!