Записки старого петербуржца

…Красная огромная машина развернулась против бронзовой Екатерины. Струи ударились о памятник. И вдруг из-под складок пышных одежд, из порфиры царицы, из кринолина Дашковой, из ботфорт и камзолов царедворцев взвились и раскатились по гравию дорожек черные и пестрые мячики: маленькие крепкие мячики-арапчики дореволюционных лет; современные многоцветные; зашитые в войлочную шкурку теннисные; хрупкие пластмассовые, типа пинг-понговых… Десяток, второй, третий… Больше сорока мячей собрали пожарные в этом сквере.

Сколько же десятилетий мальчишки бомбардировали «богоподобную царевну Киргиз-Кайсацкия орды» своими непочтительными снарядами, и половина из них навсегда оставалась во власти бронзовых царедворцев! Старые пожарные машины ничего не могли поделать с этим: силы их струй не хватало. А вот новое оборудование дало свой эффект незамедлительно: мячики брызнули оттуда вместе с клокочущей водой.

Забавная история? По-моему — забавная! И она тем более убеждает меня в правильности моего отношения к обитателям великого музея скульптуры — Ленинграда. К его мраморному и металлическому населению. Они — по-своему живые. Они живут рядом с нами. И спасибо им за это.

ИМЕНИ БАРМАЛЕЯ?

Года два-три назад я ехал в автобусе по Большому проспекту Петроградской стороны.

Молодая мама с пятилетней дочкой встала, чтобы выйти на ближайшей остановке.

Водитель громко объявил по радио:

— Сле-дую-щая оста-нов-ка Бар-ма-леева улица!

И тотчас же прозвенел перепуганный голосенок де вочки:

— Мамочка, не надо тут сходить! Я — боюсь!

— Что ты, Таточка, чего ты боишься?

— Да!!. Бар-ма-ле-ева!..

В вагоне засмеялись, а у меня — топонимиста — сразу же зашевелился в голове вопрос: «А почему, собственно, такое название?? Почему улицу назвали Бармалеевой? Не потому ведь, что есть созданный К. И. Чуковским страшный разбойник Бармалей? Или, наоборот: как пришло в голову Корнею Чуковскому так окрестить своего крайне отрицательного героя, если в Ленинграде на Петроградской стороне еще с петербургских времен существует Бармалеева улица? Улица имени Бармалея?..»

Вернувшись домой, я записал «проблему» на карточку и установил карточку на подобающее ей место в картотеке, в разделе «вопросы». Она оказалась тут недалеко от другой, однотипной, с записью: «Как возникло в голове Алексея (Николаевича) Толстого имя злой крысы в „Золотом ключике“? Крысу зовут Шушара, а между Ленинградом и Пушкином, где много лет жил Толстой, искони веков существует деревушка, а затем и железнодорожный полустанок, Шушары… Какая между этими двумя именами связь?»

Долгое время секрет Бармалея оставался в рубрике «нерешенное». Собственно, в принципе топоним «Бармалеева» не составлял особой тайны. В Ленинграде бесчисленное множество проездов, переулков, городских урочищ носят названия, произведенные от имен и фамилий (а порою — прозвищ) их давних владельцев или первых насельников. В частности, многие улочки Петроградской стороны именованы именно так; различие между ними главным образом в том, кто являлся «эпонимом», крестным отцом той или другой из них.

В одних случаях у них явно аристократическое происхождение: Белосельский проспект на Крестовском несомненно был связан с фамилией князей Белозерских-Белосельских. Им же обязана своим названием и соседняя Эсперова улица, названная в честь одного из этих князей, имевших тут земельные владения (звали его Эспером); дореволюционный Дункин переулок, может быть, восходит к родовитой фамилии шотландских выходцев Дункан, владевших некогда участками у нынешней мечети и у давно снесенного деревянного цирка «Модерн» [58]. В других — и таких несравненно больше — названия возникали по именам куда менее славных владетелей — купчиков, городских мещан, почетных граждан, фабрикантов, собственников земель на захолустной, еще в начале XX века имевшей полудачный, усадебный характер, Петербургской стороне. Из этих лиц весьма многие владели тут, может быть, еще в старых «слободах» — Зелейной, Ружейной, Пушкарской — не чем-либо другим, а кабаками, трактирами: народ имел давно установившееся обыкновение нарекать улицу, примечать ее либо по храму божию, либо по злачному месту — кабаку. Рядом с Введенской (по церкви Введения), Матвеевской

(на которой стояла Матвеевская церковь), Церковной (к ней примыкал северной частью здания Князь-Владимирский собор) появились многочисленные Плуталовы, Шамшевы, Полозовы, а вероятно, и Бармалеева улица.

Таким образом, ее основу, несомненно, составляет личное имя — фамилия Бармалеев или прозвище Бармалей. Но как только вы по архивным ли данным, путем ли чисто теоретического анализа слова — дойдете до этой гипотезы, становится ясным, что это — не окончательное решение проблемы, ибо откуда могли взяться и такая фамилия и такое имя? Что они-то значат?

Тайной в квадрате оставалось происхождение этого же имени в славной на протяжении нескольких поколений между малыми детьми и их родителями сказке Корнея Чуковского.