Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

В итоге я остановился в частном доме в деревеньке недалеко от Поградца. И почти сразу же выяснил, что попал в не слишком безопасную страну. Оружие для защиты от бандитов здесь было в каждом доме. Как раз в ту ночь, когда я гостил в сельском доме, неожиданно началась стрельба. Хозяин, посокрушавшись по поводу «этого хулиганства», вдруг сам вытащил автомат и начал палить в темноту. Вскоре в деревне стреляли уже из каждого дома.

Из Поградца я отправился в Тирану, где и познакомился с симпатичным старичком Исмаилом, бывшим министром железнодорожного транспорта Албании.

Исмаил учился в московском МИИТе, а по его окончании получил столь престижную должность. Побыть министром молодому человеку удалось совсем недолго. Энвер Ходжи рассорился с СССР, а Исмаил и еще несколько его друзей, обучавшихся в СССР, решили написать албанскому лидеру письмо с объяснениями, почему ссора с Советским Союзом — ошибка.

Увы, закончить послание они не успели, их посадили раньше. Исмаил просидел в тюрьме больше 20 лет, сегодня он бесплатно (из любви к России) водит по Тиране российских журналистов.

Когда мы гуляли по Тиране, то у меня часто создавалось впечатление, что я перенесся в СССР середины 60-х: редкие машины, скромно одетые люди, советская мозаика на домах.

Удивляло также обилие велосипедистов (при Ходжи личные автомобили были запрещены, и люди привыкли к этому транспорту).

В целом мой новый знакомый был хорошим гидом. Единственное, что слегка огорчало, так это его перемены настроения. Он часто рассказывал, как в тюрьме его ударил охранник, и при этом плакал.

Кстати, не только Исмаил, но и почти все пожилые албанцы любят Россию. Люди старшего поколения учили русский язык в школе (он был основным среди иностранных даже после разрыва дипломатических отношений с СССР), и практически каждый албанец стремился продемонстрировать в беседе с русским знание языка Пушкина.

Правда, обычно дело ограничивалось всего лишь парой-другой фраз и декларированием стихотворения (как правило, «О советском паспорте» Маяковского).

Албания сотрудничала с СССР до 1960 года, пока Никита Хрущев не потребовал строительства базы подводных лодок в порту Влера. После вторжения советских войск в 1968 году в Чехословакию Албания вышла из Варшавского договора и начала укреплять свои рубежи. До сих пор около 300 тыс. бункеров стоят вдоль сухопутной и морской границ, а также «защищают» каждый город. Сейчас большинство бункеров не используют, но иногда в них устраивают склады и даже кафе.

Дислоцированные ныне в Албании натовские военные прозвали ее «страной бункеров, земляничных полян и подержанных «Мерседесов». Во времена правления коммунистов в стране не было ни одной личной автомашины, сегодня же по количеству «Мерседесов» на душу населения Албания занимает первое место в мире.

Увы, этот показатель отнюдь не является свидетельством благосостояния — большинство машин очень старые: в других европейских странах подобные автомобили выбрасывают на свалку. Однако в Албании иметь пусть самый подержанный «Мерседес» — вопрос престижа. Подобная мода удивительна тем, что ездить по албанским дорогам практически невозможно. Ставшие притчей во языцех дороги российские по сравнению с албанскими воспринимаются как образец совершенства.

В целом же Албания, как и Румыния очень напомнила мне Советский Союз начала 90-х: небритые хмурые люди, хамоватая атмосфера. Даже удивительно, насколько эти страны посткоммунистического хаоса были похожи друг на друга. Правда, в других странах Восточной Европы я такой атмосферы не почувствовал. Но, видно, там католическая и протестантская культуры помогли местным жителям пережить испытание свободой.

Глава 8 Азиатские истории

1. Европейцы «Муллограда» (иранские зарисовки)

Я был в гостях в семье Салима, университетского преподавателя из Тегерана. Памятуя о предыдущих путешествиях по исламским странам, я удивился: как же так, женщины сидят за столом вместе с нами! И я сразу же получил решительную отповедь от жены Салима, интеллигентной дамы средних лет: «Мы нормальные цивилизованные люди! До того как власть захватили эти бородатые, жили так же, как европейцы. Да, теперь они заставляют нас ходить в платках и накидках на улицах, но, к счастью, до квартир пока не добрались!»

Но, как выяснилось, бородачи добрались и до квартир. Хозяин дома, прежде чем налить мне водки, осторожно поинтересовался, не живут ли со мной в гостинице подозрительные люди, не донесут ли полиции, учуяв запах спиртного. Я решил не искушать судьбу и подождать с выпивкой до Москвы.

Поначалу я счел Салима своего рода белой вороной, однако, посещая дома других образованных иранцев, пришел к выводу: большинство представителей среднего класса в больших городах— правоверные мусульмане не более, чем, например, обычные москвичи. Оказалось, что все они ненавидят нынешний режим, а святой для шиитов город Кум, откуда и началась исламская революция, неизменно называют «Мулло-градом».