Записки судового врача

— Там на корабле, их капитан… — с палубы приближающегося судна Шивиллу в подзорную трубу точно так же разглядывал один подозрительно знакомый человек, — один хрен из порта, с которым я познакомилась в день перед отплытием. Он тогда повесил мне на уши много славной лапши, но вряд ли он специально решил догнать меня, чтобы продолжить свои заигрывания… Эй, Траинен! Где этот доктор? Идите сюда, доктор, смотрите.

Судовой врач, спотыкаясь, подлетевший к мадам Гайде, взял предложенную ему трубу.

— Помните, когда вы мне притащили свой веник? — она даже хранит в памяти тот день, когда он подарил ей букет… как это мило. — Я тогда стояла на причале и разговаривала с одним моряком. Смотрите внимательно, это ведь он?

— Он… — подтвердил Ларри. Очень смешанные эмоции возникли у него тогда, когда он узрел на палубе того самого высокого мужчину в странной шляпе с плюмажем из меха. «Лисохвостым» тогда прозвал его про себя Лауритц, и теперь это прозвище всплыло в его памяти.

— Черт… Дайте сюда, — пробормотала Шивилла, и выдернула подзорную трубу из рук лекаря с таким раздражением, словно он взял у нее этот прибор без спросу. — Черт! Вот же сукин сын! Это я уже не вам, доктор… Они просят разрешения подойти ближе, для сцепления кораблей… Пошлите их на… А, впрочем, словами это долго набирать. Сигнальте отказ!

Как же медленно тянется время в ожидании чего-то неприятного, но неизбежного… «Сколопендра» подняла паруса и сдвинулась, разворачиваясь на месте, «неопознанный» в это время стремительно рассекал водную гладь, преодолевая один десяток метров за другим. Тем не менее, почти всем сейчас казалось, что корабли двигаются, как черепахи… За это время капитан Гайде успела вооружиться саблей и зарядить пистолет, многие тоже от нее не отставали, заранее побеспокоившись о собственной безопасности. Кстати, единственным, пожалуй, кто сохранил в этой ситуации флегматичное спокойствие и хладнокровие, была морская черепаха, которую так и бросили благополучно на палубе. Рептилии-то и положено было быть хладнокровной…

Наконец, вражеский корабль (а назвать его «дружеским» язык как-то не поворачивался), приблизился настолько, что его можно было созерцать, как на ладони, и встал параллельно золотой красавице. Его команда столпилась на палубе у борта, но пока не проявляла никакой активности, то есть не осуществляла каких-либо боевых приготовлений. Посторонившись, моряки пропустили вперед своего капитана, который полушутовским жестом снял с головы широкополую шляпу и помахал «соседям».

— Приветствую, мадам капитан! — выкрикнул он, сложив ладони рупором у рта. — Рад вас видеть! Снова!

— Я вас — нет! Чего вы хотите?

— Переговорить.

— Вы терпите бедствие? — капитаны «секретничали» так, что у близстоящих закладывало уши.

— Скорее нет, чем да… Не совсем!

— Тогда нам не о чем разговаривать. Идите своим курсом!

— Не могу! Я гнался за вами с самого порта. Позвольте сцепить корабли!

— А черта лысого не хотите?

— Не хочу! Я вышлю парламентера — дело щекотливое, мадам!

— Только чтоб безоружного, по всем правилам! Даю вам четверть часа!

Уже через несколько минут «неопознанный» посадил в шлюпку двух человек, один из которых должен был подняться на борт к рыжеволосой капитанше. Только вот «Лисохвостый» сам не соизволил явить свою персону, а, судя по всему, послал своего первого помощника или кого-то из «офицеров»… Это решение сразу стало очередным жирным минусом ему в репутацию, так как, по-хорошему, он должен был идти на переговоры сам, если желал добиться положительного результата в своем «щекотливом», из ряда вон выходящем деле. Разве что он отправлял гонца с таким предложением, после которого тот рисковал уже не вернуться обратно в целости и сохранности. Так что же должно было настолько не понравиться Шивилле?..

«Парламентера», нарочито помахивающего лоскутом белой ткани, обыскали на предмет наличия спрятанного оружия и, удостоверившись в том, что он чист, допустили к капитану.

— Многоуважаемая капитан Гайде. Мой командир передавал вам нижайший поклон. Обычно он никогда не идет на уступки, но вы ему глубоко симпатичны. Поэтому он решил сделать вам уникальное, взаимовыгодное предложение… — чинно начал он, подглядывая в бумажку, где ему предусмотрительно расписали ключевые фразы для «охмурения».

— Я вас внимательно слушаю, — сухо процедила капитанша сквозь зубы.

— Я думаю, вы и так поняли, с кем имеете дело… — мужчина прокашлялся и на полсекунды отвернулся, его глаза забегали. Видимо, он побаивался Шивиллу, но своего кэпа боялся больше, поэтому продолжал добросовестно ломать эту комедию. — Вы разрешите нам абордажное сцепление и беспрепятственно позволите взойти на борт. Весь экипаж вашего корабля в это время должен быть построен на верхней палубе, а мы в это время осмотрим трюмы. В Порт-Каллат вы прихватили лишнего… Мы поищем и заберем то, без чего вы и так прекрасно обойдетесь.