Записки сумасшедшего анимешника, который переехал в Японию, стал мастером боевых искусств и решил превратить реальную жизнь в аниме

Хотя, подумал Коу с лёгким чувством вины, пожалуй, ему всё равно нужно немного потренироваться.

Игра продолжалась. Счёт никто не отмечал. Все играли ради удовольствия под ленивым надзором учителя физкультуры. Коу сидел в телефоне, слушал музыку и вдруг услышал крики. Он вскинул голову и вдруг сердце бешено заколотилось у него в груди. Кобаяси сидела на полу и поглаживала коленку. Вокруг неё немедленно образовалась толпа игроков обеих команд. Несколько девочек прогнали парней, которые хотели отнести её в медпункт, и помогли подняться на ноги. После этого они усадили её на скамейку слева от Коу, ещё некоторое время расспрашивали на тему самочувствия, — Кобаяси улыбалась и говорила, что всё в порядке, — и вернулись к игре. Теперь количество игроков с одной и другой стороны было неравным, но про Коу никто даже не вспоминал.

Он горько улыбнулся и уже опять надевал наушники, как вдруг слева раздался мелодичный голос:

— А ты почему сидишь, Сунохара-кун? Плохо себя чувствуешь?

Коу повернулся и вздрогнул. Кобаяси сидела в метре от него и улыбалась своей ослепительной улыбкой.

— Нет, я… Просто неважно себя чувствую, — выпалил Коу первое, что пришло ему в голову.

— То есть… Как я и сказала?

— Кхм, да… А с тобой всё в порядке, Кобаяси-сан?

— Ну… Вполне! — сказала девушка, поглаживая свою коленку. — Просто немного ушиблась. Мне всегда было капельку сложно с физкультурой… Так ты каждый раз себя неважно чувствуешь, Сунохара-кун? В прошлый раз ты тоже просто сидел и смотрел… — заметила девушка.

Коу раскрыл рот в смутной надежде, что ответ сам слетит у него с языка, как вдруг раздался крик: Осторожно! и белый мяч скользнул по краешку его глаза. Он летел прямо в лицо Кобаяси. Не отдавая себе отчёта, Коу немедленно выбросил руку.

—…Ах.

Время застыло.

Кобаяси удивлённо смотрела своими большими чёрными глазами на руку, которая резко протянулась перед нею и поймала белый мяч.

— Фух… — выдохнул Коу и слабо бросил мяч назад в сторону зала. Лишь секунду спустя он почувствовал холодную дрожь. Коу немедленно повернулся к Кобаяси. Девушка смотрела прямо на него. У него застучало сердце. Он же не сделал ничего слишком… Странного? Или сделал?..

— У тебя… Отличная реакция, Сунохара-кун, — вдруг сказала Цуруя. — Спасибо, — и озарила его яркой улыбкой.

— Ах… Ничего. Спасибо…

Коу сглотнул.

Пронесло…

По крайней мере так ему казалось, но…

— Ну всё. Хватит сидеть. Идём, — сказала девушка, резко поднимаясь на ноги и хватая его за руку.

— А… стой, Кобаяси-сан, я… Но ты же…

— Со мной уже всё в порядке. Вперёд.

— Но команды… Перевес!

— Всё равно! Мы просто играем, Сунохара-кун, давай…

Несмотря на все свои тренировки, Коу чувствовал себя неспособным оказать ни малейшего сопротивления, пока девушка тащила его в лакированный зал. Прочие одноклассники несколько удивились его появлению, но никто и слова не посмел сказать, пока он находился под «протекцией» Кобаяси.

Вскоре Коу занял место среди них и принялся отбивать мяч. Он старался изо всех сил чтобы не перестараться и не отбить его слишком сильно, и время от времени поглядывал на Цурую. Но последняя больше его не замечала. С предельно сосредоточенным личиком, девушка сложила свои мягкие руки и пристально следила за мячом, отбить который у неё ни разу так и не вышло…

Физкультура была последним уроком, и после неё Коу с чистой совестью побрёл к себе домой. Вернулся он необыкновенно рано и первое время не имел ни малейшего понятия, чем заняться. Он свалился на кровать и некоторое время вспоминал прошедший день. Временами он поглядывал на свою руку, которую так просто схватила Кобаяси, вспоминал нежное касание её пальцев и чувствовал, как заливается краской…

Наконец Коу открыл окно и, наблюдая за тем, как ветер медленно надувает белые шторы, присел на кровать и сосредоточился на медитации.

Время шло незаметно. Ближе к вечеру вернулась его мать. Коу несколько поморщился, когда услышал, как хлопает дверь в прихожей; затем устыдился собственного раздражения и проследовал на кухню. Там его встретила женщина с длинными чёрными волосами и немного пухленьким лицом, очень молодым для своих лет.

— Привет, Коу… — сказала она приглушённым голосом, — она всегда говорила с ним приглушённым, как будто неловким голосом, — и озарила призрачной улыбкой.

Коу кивнул.

— Я приготовлю ужин, — сказал он.

— Хорошо… Я… Могу заказать, если хочешь…

— Нет, — резко ответил Коу. И замолчал. Его голос получился слишком грубым, и после этого на кухне повисла плотная тишина…

За столом они молчали. Как всегда. Мать никогда не спрашивала, как дела у него в школе, на учёбе и тому подобное. Не потому что ей не было интересно, напротив, просто она понимала, что нервирует его своими вопросами, и молчала.

Вечером Коу удалился в свою комнату и свалился на кровать; он горько улыбнулся, думая о том, что этот день, несмотря на то, что ему не нужно было ни работать, ни тренироваться, ощущался в разы более выматывающим, чем обычно.

Правду говорят: душевные потрясения потрясают намного сильнее, нежели телесные.