Записки сумасшедшей журналистки

– Нищей старости, умереть в бедности. На меня сейчас навалилась большая чужая семья, Ирины дети и внуки, приемные дети от второй жены, моя собственная дочь. Фактически я живу на три семьи, обо всех надо думать. Когда я женился на Ире, думал, что мы будем вдвоем, а теперь все собрались под крыло. Ну ничего, надо выстоять. Мои новые родственники не нахальные, даешь – благодарят, не даешь – молчат. Но иногда я так страшусь бедности, что хочется деньги на черный день зашить не то что в трусы – под кожу.

– И все-таки, несмотря на ваши страхи, вы счастливый человек?

– Конечно. Сколько моих друзей и коллег в Могиле! Миронов, Папанов, Борисов, Леонов, Гайдай ушли один за другим. А я еще сижу с вами и говорю о сексе. И женщины смотрят на меня другими глазами. Значит, жив еще курилка!

– Вы верите в Бога?

– Я вырос возле церкви и дружил с поповскими ребятами. Моя бабушка боялась вечером закрывать печи в церкви и всегда звала меня с собой: "Пойдем, Миня, со мной, я тебе дам папироску "Бокс".

– Вы тогда уже курили?

– Да, я курил с восьми лет мох и листья, как все деревенские ребята. Родители нас ругали только за то, что мы в сараях смолили, – на деревне очень боялись пожаров. Помню, я как-то поил лошадь у пруда и курил самокрутку, и отец мне отвесил солидный подзатыльник. "Куришь, – сказал он, – кури в открытую, имей кисет, как взрослый, а от беспорядочного курения только поджоги". Так вот, когда я с бабушкой входил в церковь, у меня всегда холодела спина. А сейчас церковь превратилась в театр, шоу, – я не верю тем женщинам, что бьются лбом о пол церкви, я не верю политикам, которые с важным видом отстаивают церковные службы. Это спектакль. И недорого стоит такая игра. Бог у каждого свой. Мой бог – судьба. Она подарила мне долголетие. Софокл говорил, что человек, пытаясь уйти от судьбы, идет прямо к ней. То есть ты думаешь, что ты уходишь, а на самом деле окольными путями попадаешь в ту самую, предназначенную только тебе точку.

Вопросы дрянной девчонки: Олегу Газманову

Олег Газманов. Мужчина, делающий и могущий взять у жизни все возможное.

Нравственно опрятная личность, не склонен к вранью. Манеры человека, решившего заставить мир считаться с собой. Глаза сердцеведа, мальчишеская улыбка и эластичное тело. Сложен, как лучше быть нельзя мужчине (из наблюдений в бане). С женщинами по натуре завоеватель, не любит, когда любовная инициатива исходит от слабого пола. Со мною был до глупости безгрешен. Находясь в возрасте 46 лет, переживает вторую молодость, с большим опытом в любви и наслаждении жизнью. Ему можно позавидовать: он в который раз начинает все сначала, сохранив пыл юности, но утратив ее беспомощность.

– У тебя была бурная гастрольная жизнь, наверняка в каждом городе заводил романы. Как ты соблазнял женщин?

– Система обольщения оттачивалась невероятно. Я человек влюбчивый, города менялись как перчатки – по три-четыре дня на город, то есть на роман. В юности было легче, я мог любую лапшу на уши вешать. Я представлялся, например, инженером трубопровода Уренгой – Ужгород.

– А почему не музыкантом?

– Неинтересно раскручивать. Девушка после концерта размякла и уже твоя. Денег у нас тогда не было, поэтому лозунг молодых здоровых организмов, которые ездили на гастроли, был таков: "Чай без сахара – и в койку" или "Чай без Сахара" подножку – и на раскладушку". Это звучит пошло, но ты попробуй уговорить женщину без Денег. И потом, что такое пошлость? По сравнению со звездами, что светят наверху, все мы пошлые.

Красивая девушка, "снятая" в новом городе, придавала вес в компании друзей. Мы любили обсуждать, у кого что было, – "охотничьи" рассказы. В советское время возникали хронические трудности с проводом девушек в гостиницы. Врагов было много – швейцары, эти хозяева дверей, горничные (мы их звали "этажерки", потому что они сидели на этажах). "Этажерки" в некоторых гостиницах, где коридор был углом, специально ставили зеркала, чтобы видеть, что творится в любой точке. Милиция устраивала регулярный "шмон". Приходилось прятать полуголых девушек то на балконе, то в шкафу. Я придумал легкий способ провода девушек в номера. Мне хватало стакана воды. Способ прост: берешь стакан и плещешь воду в потолок. Потом звонишь "этажерке" и кричишь: "Сверху заливают". Начинается административная беготня, к соседям наверху ломятся горничные с криками: "Выключите воду", под шумок можно провести хоть десять девушек. Иногда на гастроли я брал халатик и тапочки, чтобы девчонки, одетые по-домашнему, с ключом в руках спокойно проходили в номер.

– От тебя, наверное, девушки лет двадцать назад с ума сходили. Такой милый мальчик с хорошенькой мордашкой.

– Ничего себе мордашка! Я производил довольно угрожающее впечатление. Мастер спорта по спортивной гимнастике. Я был так накачан, что не мог руки опустить из-за мускулов.

– А ты не комплексовал насчет своего маленького роста?