Записки Темнейшего

Ладно, с этим потом разберемся, а сейчас красных надо уговаривать. Они – неофиты, искренно считающие себя светлее гранд-магистра. Да и вообще, они – несостоявшиеся джедаи. После нападения Ксизора на сенатора Наберрие я потребовал усиления охраны Сената. Для чего, подал заявку в Храм о передаче для этой цели части не попавших в падаваны юнлингов-переростков.

После усиления положения аграрного корпуса у джедаев образовалась проблема: куда пристраивать некондиционных юнлингов. Сперва погнали всех к целителям, но у них учебная база оказалась совсем не резиновой. Так что Совет буквально зубами в мою идею вцепился. Говорят, Шаак Ти с Дуку едва за мечи не схватились, споря о допустимости такого шага. Граф возражал категорически. К слову придется, надо будет спросить, он действительно боялся того, что я по-тихому перетаскаю бедолаг на жертвенные алтари Корибана? Со слов все того же свидетеля, пожелавшего остаться неизвестным, точку в споре положил мудрый Йода, заявив; «Не к ситху же в лапы отдаем отроков сих. Пусть идут в будущее смело». Я так думаю, а чего джедаи дурью маются. Отдавали бы всех неформатных в пророки: хуже-то все равно не будет.

Так Сенат стал счастливым обладателем нового подразделения своей охраны, состоящего сплошь из одаренных – Красной гвардии. Только большинство сенаторов пользоваться услугами этих шебутных и странноватых почти мальчишек (половина из которых оказались еще и девчонками) опасались. Так что стали они по факту личной охраной канцлера и моего ближайшего окружения.

Их профессиональной подготовкой занимались Мол с Кроналом. Так что гоняли они своих подопечных в лучших традициях ситхской педагогики. Тут опасения магистра Дуку оказались не так уж далеки от истины. Вот только побочным результатом стала острая неприязнь молодых гвардейцев к предавшему их Храму. Если кого и уважали, так графа Серено – единственного, кто пытался за них заступиться. А так как дураками ребятки в массе своей не были, то быстро сообразили, кому могут столь безоговорочно подчиняться такие темные личности, как их наставники. Так что на экскурсию по святыням Корибана я своих охранников свозил. Чтобы все по-честному. Никого не съели, опять же.

Видимо, из-за этого несъедения они сейчас категорически стремятся меня защитить. От меня самого. Спасибо, мальчики. За это вам моя особая благодарность: беру с собой всех желающих. Возражения вмиг испарились. Ибо желали все. На том и сошлись. Надеюсь, вся наша толпа в кораблик дражайшего капитана Пиетта поместится.

***

Поместились. Только для прессы надо придумать красивую причину, зачем я с собой роту охраны волоку. Хотя уже не жалею. Фотография меня в окружении полукольца воинов в алых одеждах в кают-компании звездолета внушительной получилась. Публике понравится. Вообще красивая форма стала первым шагом, с помощью которого я прокрался в сердца этих разумных. Потребность гордиться собой – это так легко и так естественно для молодняка практически всех разумных видов Небесной реки и так противоречит установкам Храма.

Мило улыбаюсь в объектив камеры. А как же? Пусть журналисты фиксируют каждый шаг начинающейся драмы. К слову, ткань Великой напряжена и вибрирует словно от нетерпения. Заваруха обещает быть жаркой. Так что рота, способная заметно усилить экипаж звездолета во время рукопашной, очень кстати придется.

Все. Начинается. С капитанского мостика докладывают о появлении идущих нам на перехват неопознанных кораблей. Отправляюсь на мостик. Сунувшихся было за мной журналистов командир корабля не слишком вежливо послал к хаттам. Сделать замечание офицеру за несдержанность не успеваю: по нам без лишних разговоров открывают огонь. Не на поражение. Заставляют остановиться. Но мы крутимся как ситхом укушенные, норовя вывернуться из сжимающегося вокруг кольца.

Наконец связисты докричались до нападавших. В объеме голосвязи появляются Ганрей и Хаако. Прямо дежавю какое-то. Словно набуанский демарш Торговой Федерации. Только тогда они готовы были исполнить любое желание неведомого, но грозного владыки, а сейчас мелко хамят. Типа, верни честно награбленное нами, гад, а то мы за себя не ручаемся. Изображаю холодное непонимание. А сам хаттски сожалею об отсутствии у повседневного канцлерского сюртука глубокого капюшона. Нет, ритуальная мантия лорда ситхов у меня в чемодане лежит. Не с юбилейной же медалькой «950 лет руусанской реформы» мне к владыке Куну в гробницу являться? Только для Ганрея со товарищи я эту милую шутку придержу пока.