Записки тюремного инспектора

Первый день на пароходе пищи не было вовсе. Об этом даже не говорили и не вспоминали. У кого было кое-что с собой, тот ел. У кого не было, тому было не до того. Мы ничего не ели и не заботились об этом. Было слишком много впечатлений. День был короткий, а вечером все были заняты отходом. В открытом море захотелось есть. С утра говорили, что к вечеру будет горячая пища, а тем временем каждому дадут по ^_1/2 фунта хлеба и четвертую часть банки консервов, то есть около ^1/8 фунта консервированного мяса. Конечно, это было слишком недостаточно, и все с нетерпением ждали вечера. Но вечер и следующий день были неудачными. Котлов не хватало. Обед получили только некоторые больные.

Первый день люди промолчали, но уже на второй день к вечеру начался ропот. Всем ужасно хотелось есть.

Положение осложнялось еще острым недостатком воды. Чтобы получить кипятку, нужно было получить требование и ждать очереди чуть не полдня. Но кипяток составлял роскошь. Мы страдали от жажды без пресной воды. На третий день на «Ялте» стоял голодный стон. Все были заняты одной мыслью. Хотелось есть и проглотить каплю воды. Это внесло новое настроение и отвлекло многих от действительности. Больные начали капризничать, требуя ежеминутно профессора (моего брата). Многим было дурно от качки. Нашу соседку женщину-врача Лаврову и всех сестер милосердия закачало еще с вечера, и они, как выражались больные, выбыли из строя.

В этих мелочах жизни на пароходе бесцветно, однообразно и скучно прошли два дня нашего путешествия в открытом море. Днем нас обогнали еще суда, по-видимому из Севастополя, что не оставляло сомнения в том, что вся флотилия направляется в Константинополь. На душе стало легче. Очевидно, есть какая-то система и план в эвакуации.

С рассветом 3 ноября на горизонте появилась земля. Мы подходили к Босфору. У входа в пролив справа и слева были видны в бесконечном количестве рыбачьи лодки. Рыбаки занимались мирно своим делом. Крутые берега Босфора смыкались ущельем в Босфор. При солнечном освещении и теплой по сравнению с Севастополем погодой эти берега представляли собой дивную картину. У самого входа в Босфор «Ялта» стала на якорь, ожидая, по-видимому, распоряжений. На «Ялте» кроме флага Красного Креста развивался французский флаг. Мы шли под французским флагом. Это сказало нам очень многое. Очевидно, французы принимали участие в нашей судьбе и руководили общим движением. Босфор - одно из красивейших мест в мире, действительно производил чарующее впечатление. Конечно, тяжелое душевное состояние отравляло это впечатление и, вероятно, не оставляло тех чувствований, которые вызвали бы эти картины при другой жизненной обстановке.

Мы подходили к Константинополю в тот момент, когда первый раз за эти дни удалось по знакомству достать миску супу. Оторваться от пищи не было сил. Между тем пароход проходил самое интересное место. Мы входили в Мраморное море, откуда отлично были видны знаменитые мечети Айя-София и Ахмед-султан. Против них открывался вид малоазиатского берега (скутари). Это было все то, что мы уже видели на гравюрах разных учебников и в прекрасно изданных книгах о Востоке, но это, конечно, далеко превосходило наше воображение.

Как на кинематографической ленте, прошли перед нами берега Босфора и напоминали нам историю прошлого. Царьград, княгиня Ольга, князь Игорь, Софья Палеолог - эти исторические имена с быстротой молнии воскресили в памяти образы исторического прошлого и перенесли нас в ту необыкновенную уютную обстановку культурной жизни нашего детства и юности, когда мы учились в гимназии и изучали исторические памятники. Чувство глубокой скорби и обиды вызывали в душе эти воспоминания. Невольно к горлу подступала какая-то тяжесть, как это всегда бывало в детстве, когда хотелось плакать. Не гибель, конечно, византийской культуры, не сожаление об этом историческом прошлом готовы были вызвать на глазах слезы, а безвозвратное прошлое - лучший период жизни учения и культурной жизни, разрушенной и низведенной до такого жалкого существования.

Константинополь расположен при выходе из Босфора в Мраморное море. Издали справа торчат из моря столь известные нам по картинкам две скалы, а слева были видны острова: Собачьи, Пирим, Принкито и Халка. На азиатском побережье отчетливо виднелся вокзал Багдадской железной дороги, расположенный в предместье Мода. Против Константинополя лицом к нам стояло уже на якоре 11 кораблей, как потом оказалось, обогнавших нас из Севастополя. Французский катер подошел к пароходу «Ялта». Француз отчетливо сказал по-русски: «Следуйте за нами». «Ялта» повернула носом к Константинополю и стала на якорь в Мраморном море позади стоявших впереди русских судов. Теперь острова были от нас по правую руку, а скалы несколько позади слева.