Читаем Записки. Том I. Северо-Западный фронт и Кавказ, 1914–1916 полностью

Но в состоянии ли будут наши войска быстро продвигаться вперед? Позволят ли дороги и снабжения? Не будет побудительных причин, т. е. наступления от Пилицы на SW или SWS, противник [сможет] остановиться, окопаться, задержать нас и затем перейти сам в наступление. Он ведь разбит к северу от Пилицы[22], а к югу от реки он, хотя и тесним, но отступает – это разница. Как наступают наши войска? Ведется ли сознательное управление или они следуют за неприятельскими войсками. Управление, и в особенности армии, переживают при неуспехе и при успехе очень тяжелые периоды. Оно вырывается событиями из рук Командующего армией – нужен большой опыт, большая предусмотрительность и твердость, чтобы удержать вожжи в своих руках. В той же мере управление Главнокомандующего группами. Здесь дело обставлено еще большими затруднениями, чтобы сохранить за собою руководство. Наши привычки, наши порядки мне не чужды; я знаю, как трудно это наладить и сколько трений при нашем общем своеволии и малой склонности к точности возникают и тормозят управление. Не шуточное дело управлять массами на 330–400 верстном пространстве. Но дело идет и должно прийти к развязке. Все-таки на нашей стороне большое преимущество, что одна армия. У противника их две, как кажется, там не все согласно. Дай Бог, чтобы рознь между австрийской и германской армиями пустила бы корни поглубже. В обзоре «Нового Времени» от 19-го сказано, что 1, 2 и 5 полевые корпуса с присоединением к ним резерва и ландверных{13} и гарнизонов крепостей атакуют нас в течение нескольких дней у Бакаларжева. «Новое Время» иногда помещает данные, которые оказывается потом отвечают действительности. Водар{14} вчера мне сказал, что по-прежнему все полки германского корпуса, как были, так и остались за Рейном. Кто же прав? Буду 2-й и 5-й корпуса считать под подозрением.

Против нас могут быть: 1-й, 2-й, 5-й, 11-й, 17-й и 20-й и Гвардейский bis = 7 корпусов или 1-й, 11-й, 17-й, 20-й и Гвардейский bis = 5 корпусов.[23]

Общая перетасовка наших войск совершилась очень быстро с необыкновенным напряжением сил, меня очень поразила. В смысле техническом совершено нечто очень грандиозное. С той же технической стороны очень важно для оценки этого события знать, какими проторями[24] маневр этот обозначился, т. е. были ли такие протори и размеры их. Остались ли корпуса со своими учреждениями или таковые отстали; что сделалось с армейскими обозами, и какими путями переброшенные армии обеспечены теперь как войсковыми, так и армейскими учреждениями. Это важно и интересно в смысле технического исполнения таких маршей. Если переброшены только войска, а учреждения их, как то: госпиталя, кормовые транспорты – еще и теперь плетутся на присоединение к своим, и если армейские обозы остались, а в новых местах заранее не были заготовлены новые, то в дальнейшем войска будут поставлены в очень трудное положение, разбив или оттеснив противника, [не смогут] воспользоваться успехами и использовать их. Но если вся эта переброска совершена без особых потерь, то честь и слава исполнителям. Этот акт займет видное место в ряду оперативных действий наших войсковых управлений и учреждений.

Армии Эверта, Плеве и Лечицкого были в Галиции. Переброшены они были – Эверт к Ивангороду, Лечицкий за верхнюю нашу Вислу, а Плеве не знаю, где он был, но, вероятно, где-то у Сана – перешел к району Варшавы или одновременно или несколько раньше сибиряков{15}. Переход Шейдемана, по расстоянию и путями, ведущими к Варшаве, затруднений представить не мог. Вопрос весь в Плеве. Следовало ли его переводить из Галиции к Варшаве или следовало его оставить там. Что касается Ренненкампфа, то может быть от него взят лишь один, в крайности два корпуса, а в районе Сувалок оставлено около 4–5 корпусов.[25]

Я буду считать, что у нас 27 нумерных корпусов. Считаю по слухам и думаю, что в состав 2-ого взошла Омская дивизия, 27-ого корпуса – 5-ая дивизия и по одной резервной. 16-й продолжаю считать 3-м дивизионным. Итак, выкинув 13-й и 15-й корпуса, у нас будет 25 корпусов или 51 дивизия (один корпус – 1 ½ дивизии), а беря во внимание стрелков – 52. Далее Гвардия, Гренадеры{16} – 4 ½ дивизии, 3 Сибирских = 6 дивизий, 2 Кавказских = 4 дивизии; Туркестанские = 2 дивизии + 4 стрелковые бригады = 16 дивизий. Всего 68 дивизий, из них 2 резервных или 33 корпуса. Выделив 5 на восточный фронт, 7 – на Галицию; на Вислу остается 21 корпус.

Лечицкий – 3 корпуса, Эверт – 4 корпуса, Шейдеман – 4 корпуса, Плеве – 4 корпуса, Ренненкампф – 3 корпуса, всего 18 корпусов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Русской армии. Часть 1. От Нарвы до Парижа
История Русской армии. Часть 1. От Нарвы до Парижа

«Памятники исторической литературы» – новая серия электронных книг Мультимедийного Издательства Стрельбицкого. В эту серию вошли произведения самых различных жанров: исторические романы и повести, научные труды по истории, научно-популярные очерки и эссе, летописи, биографии, мемуары, и даже сочинения русских царей. Объединяет их то, что практически каждая книга стала вехой, событием или неотъемлемой частью самой истории. Это серия для тех, кто склонен не переписывать историю, а осмысливать ее, пользуясь первоисточниками без купюр и трактовок. Фундаментальный труд российского военного историка и публициста А. А. Керсновского (1907–1944) посвящен истории русской армии XVIII-XX ст. Работа писалась на протяжении 5 лет, с 1933 по 1938 год, и состоит из 4-х частей.События первого тома «От Нарвы до Парижа» начинаются с петровских времен и заканчиваются Отечественной войной 1812 года.

Антон Антонович Керсновский

Военная документалистика и аналитика
Армия, которую предали. Трагедия 33-й армии генерала М. Г. Ефремова. 1941–1942
Армия, которую предали. Трагедия 33-й армии генерала М. Г. Ефремова. 1941–1942

Трагедия 33-й армии все еще покрыта завесой мрачных тайн и недомолвок. Командарм М. Г. Ефремов не стал маршалом Победы, он погиб под Вязьмой в тяжелом 1942 году. Защитник Москвы, освободитель Наро-Фоминска, Вереи и Боровска, сотен сел и деревень Московской, Калужской и Смоленской областей, он со своей армией дальше всех продвинулся на запад в ходе контрнаступления советских войск под Москвой, но, когда был окружен и возникла угроза плена, застрелился.Историк и писатель Сергей Михеенков, долгие годы изучающий причины и обстоятельства гибели генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова и его армии, проливает свет на эти события. В своей книге, основанной на обширной архивной базе, он открывает неизвестные страницы истории второго вяземского окружения, рассказывает о непростых взаимоотношениях, которые сложились у генералов М. Г. Ефремова и Г. К. Жукова.

Сергей Егорович Михеенков

Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука