Записки. Том II. Франция, 1916–1921

Естественно, что Россия под таким режимом начинает раскалываться. Думаю, что раскол этот во имя порядка и безопасности от Советов. Но что эти откалывающиеся части установят у себя? Те же советы, но другого состава. Советы, сила анархии, на ней и держится, по-моему, престиж правящих. В Петрограде сила правящих в том, что нет предела их решимости удержать власть в своих руках. Нет предела обещаниям, нет предела в произволе подчиненных, своеволию, столь милому русской душе, полный простор. Ну и масленица. В стране снова водка, в городах водка и кругом разбой, неправосудие, насилие.

Польша, Литва, Курляндия, Ливония и Эстляндия, Финляндия, Бессарабия и имена остальных – ты их Господи веси – хотят быть вне России. Каким стыдом звучат слова наши – немцы, японцы восстановили у нас порядок. А говорили и говорят искренно. Но это подлые мысли.

20-XII-17/2-I-18

Чем дальше в лес, тем больше дров. Как бы наши бедные доморощенные дипломаты не заблудились бы совершенно, при просвещенном руководстве наших врагов. Я понимаю, что всякому лестно купить себе вещь подешевле, подчас даже лестно поднадуть наивного и глупого соседа. Но все-таки, на свете есть и порядочные люди, которые ведут дела, как говорят, по совести, без надувательства. Свое можно продать невыгодно, но величайшая низость, когда обращаешься так с тем, что тебе лично не принадлежит. Ленин и компания торгуют Россией, которая им не принадлежит. Наши враги это знают, и, тем не менее, торгуются с экивоками и надувательством. Нехорошо. Австрию и остальных можно извинить, но императорскому германскому правительству это не к лицу.

Я готов допустить, что политические интриги в целях ослабить военную мощь противника допустимы, ибо и раньше ими занимались. Что Германия воспользовалась и поддерживает смуту и другую мерзость, это Бог с ней, наше дело не идти на это, но сойти в международных переговорах с пьедестала самой элементарной порядочности – стыдно, страшно стыдно. Напрасно германские представители думают, что это забудется, а выгоды останутся. Краска стыда будет лежать на немецком народе и в свое время это чувство заговорит.

Мне понятно, что оберегая себя, Германия из нашей Польши может образовать себе буфер, пользуясь тем, что она на восточном фронте безропотно победительница, пусть берет Литву, но не хитростью, пользуясь сумасшествием лиц, решивших под флагом русского народа уничтожить и распилить Россию, а честно: я взял и не отдам. Так она поступила в 1870 году{111}, и никто ее не винил, что она поступила бесчестно, подло, по-предательски. Жестко, несправедливо, но не как предатель. И чем дальше идут переговоры, тем это подлое двуличие, которое в Петрограде не хотят замечать, ибо в растлении государства они заодно с врагами, сказывается сильнее.

15/28 [I-18]

Переговоры велись дальше, и в один присест важнейшие экономические интересы, вопросы юридические, вопросы вознаграждения, пленных и задержанных, железнодорожные были решены в принципе, для будущего переговоров о мире. Общие места для выяснения, что в принципе мы пришли к полному соглашению. И все это дела и вопросы, смысл которых в подробностях. Но где затронуты интересы наших противников, там это оговорено.

В вопросе о занятых территориях, мы встречаемся с предложением Петроградской делегации и противопоставленного ему германско-австрийского предложения, но которое наша делегация, кроме мнения своего о воте, очень мягко выраженного, нашла необходимым добавить, что она предлагает и, о ужас, настаивает, чтобы I и II пункты, предложенные в предварительных переговорах 15 декабря по отношению к Австро-Венгрии, были бы изложены более ясно и точно.

Основное Петроградское предложение.

I. Никакая территория, захваченная в эту войну, не может быть присоединена силой, и войска, занимающие эту территорию, должны быть тотчас выведены.

Предложение для Австро-Венгрии.

I. Австро-Венгрия и Россия объявляют прекращение состояние войны. Договаривающиеся обязуются жить в состоянии мира и дружбы. Австро-Венгрия готова очистить теперешние позиции и занятую территорию, насколько это не противоречит п. II, тотчас, как мир будет установлен и демобилизация русских сил будет исполнена. Россия одновременно эвакуирует области, ей занятые.