Записки «трижды воскресшего»

Вообще мы быстро поняли, как забит и унижен румынский крестьянин, и прониклись к нему сочувствием и состраданием: живет он за счет своего натурального хозяйства, словно бы во времена средневекового феодализма, а дерут с него три шкуры вполне современными методами, как и положено при капитализме. Даже по своей одежде румынский мужик казался человеком из другой эпохи. Село Салча всего в нескольких километрах от городка Сучава. А какой контраст во внешнем виде жителей! Горожане одеты по-европейски. Крестьяне в домотканых полотняных рубахах и штанах, на голове барашковая шапка кустарной выделки, на ногах постолы из сыромятной кожи.

Почуяв наше доброе к себе отношение, увидев, как просты и человечны мы в обращении, румынские крестьяне быстро признали в нас таких же трудящихся, как и они сами. Мундир солдата или офицера не наводил на них страха, как ни усердствовала перед нашим приходом фашистская пропаганда. Они воочию убедились, что мы не разбойники (слово «война» по-румынски означает «разбой»). Им стала видна разница между захватнической войной их собственного правительства во главе с Антонеску, вступившего в союз с гитлеровской Германией, и нашей освободительной, справедливой борьбой. Они поняли, что не для разорения жизни пришли мы в их страну, что Советская Армия несет мир и свободу всем трудовым людям. А поняв все это, они сделались приветливы с нами без [82] всякого раболепия или приниженности, содействовали нам, в чем только могли.

… Как и всегда, мы были заняты изучением местности по топографическим картам, изучением по оперативным картам всех данных, необходимых для ведения боевой работы: линии боевого соприкосновения (попросту говоря, линии фронта), размещения зенитных средств противника, аэродромной сети - нашей и немецкой.

Уже 21 мая эскадрильи поднялись в воздух для изучения района и вместе с истребителями сопровождения облетели обширную территорию. На этом ознакомительный период окончился - полк становился в положение готовности к боям.

Нельзя не затронуть одного характерного для тех дней явления. Всего-ничего пробыли мы в чужой стране, а уже временами грустили, томились, не находили себе места, короче говоря, всех нас поразила одна и та же «болезнь» - тоска по Родине. В те поры очень полюбилась нам быстро распространившаяся в войсках, оказавшихся за рубежом, песня:

Я тоскую по Родине,

По родной стороне своей.

Я в далеком походе теперь,

В незнакомой стране…

Бои под Яссами

Всеми видами разведки было установлено, что немцы готовятся нанести контрудар по войскам 2-го Украинского фронта под Яссами, чтобы оттеснить нас с территории Румынии.

Во второй половине мая в полосе 2-го Украинского фронта гитлеровцы имели до 800 самолетов. Немало истребителей размещалось на посадочных площадках непосредственно [83] у линии фронта. В их задачу входил перехват наших штурмовиков и бомбардировщиков, вылетавших для нанесения ударов по вражеским войскам на поле боя и по резервам.

На рассвете 29 мая авиация 5-й воздушной армии неожиданно нанесла удар по аэродромам Роман и Хуши, где было отмечено наибольшее скопление немецких самолетов. Фашисты были застигнуты врасплох, поэтому их средства противовоздушной обороны не смогли помешать нам. Зенитная артиллерия открыла бешеный огонь лишь по последним группам, в хвост уходящим самолетам - и несколько из них повредила, но их пилоты сумели все-таки перетянуть за линию фронта. В результате этого удара на аэродромах Роман и Хуши было уничтожено 35 и повреждено 25 фашистских самолетов.

На другой день свыше 200 вражеских бомбардировщиков совершили налет на позиции наших наземных войск севернее Ясс. Затем в течение часа велась артиллерийская подготовка, после чего пехотные и танковые соединения противника контратаковали наши войска.

Первые удары гитлеровцев приняли на себя соединения 52-й армии генерала К. А. Коротеева и 27-й армии генерала С. Г. Трофименко. Им на помощь пришли танкисты 6-й танковой армии генерала А, Г. Кравченко.

КП командира 2-го штурмового авиационного корпуса генерала В. В. Степичева был развернут в районе КП 27-й армии, в полосе обороны которой штурмовики нашего корпуса уничтожали контратакующие войска и резервы противника.

Напряжение боя на земле и в воздухе нарастало с каждым часом. Наши истребители вступали в схватки с «мессерами», а на малых высотах «фоккеры» гонялись за Илами, не позволяя им наносить прицельный огонь по наземным войскам.

В первые два дня сражения воздушная обстановка была явно в пользу противника. Это обусловливалось, во-первых, [84] численным превосходством немцев: в воздухе почти непрерывно действовали до 700 их самолетов. Во-вторых, они применили, хотя и не новую, но все же иную, по сравнению с предшествующими боями, тактику воздушного нападения. Действуя двумя мощными эшелонами - верхним и нижним, - они решали одновременно две задачи: бомбили наши наземные войска и старались во что бы то ни стало блокировать действия наших штурмовиков.