Записки «трижды воскресшего»

Вместе со мной поехал мой фронтовой друг, летчик нашей 7-й гвардейской штурмовой авиадивизии подполковник в отставке Владимир Дмитриевич Бочаров. В тех боях он тоже был сбит под Ельней, но, к счастью, хоть и раненый, сумел посадить самолет в расположении наших войск.

Приехали мы в Ельню 5 мая. В городе нас радушно принял райвоенком подполковник Сергей Поликарпович Штефан, а в совхозе «Демщинский» - супруги Архиповы, Александра Тихоновна и Семен Авросимович.

Сидим, разговариваем. Я хотел узнать о судьбе двух женщин, с которыми встретился в лесу, но их фамилий я [151] не знал, а имена к тому времени стерлись из памяти: то ли Прасковья и Матрена, то ли Пелагея и Марья, поэтому никто не мог сказать мне ничего определенного.

- Жаль… - вздохнул я. - Так бы хотелось повидаться с ними, от души поблагодарить, ведь это они тогда прислали ко мне Ванюшку, а если бы не он…

- Погоди-ка, - перебила Александра Тихоновна. - Тут тебя подводит память: моего брата звали не Ванюшкой, а Лукашиком.

- Да нет, я точно знаю - Ванюшка! Помню, я еще ему сказал, мы, мол, с тобой тезки, и потом все время называл его Ванюшкой - он откликался. Почему же не сказал, что его зовут Лукашиком? Странно как-то…

Александра Тихоновна пожала плечами:

- Кто его знает?… Может, постеснялся… Он у нас тихий был.

Я хотел возразить, что мальчик не производил впечатления тихого и застенчивого, но промолчал: в конце концов сестре лучше знать, как звали ее брата… Лукашик так Лукашик…

Приближался праздник - День Победы, и райвоенком попросил нас с Владимиром Дмитриевичем посодействовать ему в военно-патриотической работе. Мы не могли ему отказать. С утра у нас состоялась встреча с работниками местной трикотажной фабрики, потом - со школьниками и учителями, а после обеда - с учащимися и преподавателями СГПТУ-6.

Делясь своими воспоминаниями о боях на ельнинской земле, я всякий раз рассказывал слушавшим меня людям об их земляке - юном патриоте, который спас мне жизнь. Рассказывая о нем, я по-прежнему называл его Ванюшкой, и лишь потом говорил, что, как оказалось, мальчика звали Лукашиком.

Кончилась встреча в профтехучилище. Ко мне подходит секретарь парторганизации училища и говорит:

- У нас работает уборщицей Матрена Васильевна Хохлова, [152] во время войны она жила в Софеевке и должна знать этот случай. Хотите с ней повидаться?

- Конечно!

Матрену Васильевну разыскали. Нескольких слов хватило, чтоб убедиться: это они с подругой собирали в лесу бруснику и встретили умирающего летчика. Подругу, как я теперь узнал, звали Прасковьей Тереховой, ее уже нет в живых…

Я заговорил с Матреной Васильевной о Лукашике. Она замахала на меня руками:

- Что ты, что ты! Какой Лукашик? Лукашик, Ванюшка сказывал, только раз с ним ходил - на тебя поглядеть… А прятал тебя Ванюшка Громаков, Иван Семенович…

- Он жив?

- Жив, жив! Приезжал летось…

- Приезжал? Откуда?

- Из Москвы. Он давно там живет.

- Так ведь и я в Москве живу!

- Вон оно что… - И Матрена Васильевна простодушно спросила: - И как это вы там не встретились?

Я невольно рассмеялся:

- Москва - город большой. Ну, ничего, теперь-то уж я разыщу моего дорогого спасителя. (Мне снова и снова хотелось - да и сейчас хочется - называть Ванюшку своим спасителем: в этих словах выражается моя беспредельная ему благодарность.)

- А чего его искать? - сказала Матрена Васильевна. - У него в Ельне друг живет - Василий Евгеньевич Хомяков, он и адрес Ивана Семеновича знает, и телефон…

Я так разволновался, что у меня случился сердечный приступ. Пришлось ехать в гостиницу и вызывать врача.

Я попросил военкома связаться с Хомяковым и узнать у него адрес и телефон Ивана Семеновича.

- Если можно, узнайте сегодня же, - попросил я. - Тогда завтра утром мы с Владимиром Дмитриевичем поедем в Москву. [153]

Вечером в гостиницу пришел сам Василий Евгеньевич:

- Я только что звонил Ивану Семеновичу, сообщил, что его разыскивает спасенный им летчик Иван Васильевич Клевцов, он сказал, что завтра же будет здесь: хочет встретиться с вами именно здесь, на ельнинской земле…

- Василий Евгеньевич, расскажите мне о нем, - попросил я.

- Да он вам сам о себе расскажет… Ведь вы завтра увидитесь.

- До завтра - далеко… - Я приложил руку к груди и ощутил глухие, неровные удары сердца. - Мне сейчас, Василий Евгеньевич, вспомнилось, как Ванюшка меня провожал. Был несказанно рад, что помог мне. Я отъехал - оглянулся… Представьте себе, стоит парнишка на дороге, по которой только что отступали немцы, машет мне вслед, улыбается, а сам - оборванный, босой, изголодавшийся, претерпевший так много недетского горя… Хочется скорее узнать, как у того парнишки сложилась жизнь.

Василий Евгеньевич задумался, потом сказал: