Записки уголовного барда

Не доев, Захар встал и пошел к выходу. Мешенюк вскочил и бросился следом. У дверей остановился и крикнул в нашу сторону:

– Новиков и Керин после завтрака собирайтесь на работу. А Собинов… Может спать пока.

– Ну вот, новый номер. Опять какую-то муть затеяли, – отреагировал Толя, вставая из-за стола.

На обратном пути обсудили захаровское решение. Пришли к выводу, что на погрузку гонять нас будут теперь по одному. То есть, нужно готовиться к худшему.

Тем временем во дворе начинала собираться основная часть бригады. По численности это было человек пятьдесят – в основном все незнакомые. Около нас, сидя на корточках, курил довольно неплохо – по зоновским меркам – одетый парень. По лицу и по манерам было видно, что он или из беспризорников, или уже не один год отсидевший. Судя по его друзьям и всем, кто общался с ним, – пользующийся определенным авторитетом. Глядел он всегда прямо в глаза. Сам же взгляд его был цепким и жестким.

– Здорово, Медведь! – поприветствовал его Славка. – Познакомься вот с Александром.

Медведь встал, приветливо улыбнулся и, протягивая руку, очень просто и по-доброму представился:

– Колян Медведев. Из Тамбова я. Короче, просто Медведь. Тамбовский медведь, хе-хе…

По всему было видно, что Славка знает его хорошо и давно. И оба относятся друг к другу очень уважительно.

– Сколько сроку еще тебе, Александр, осталось? – спросил Медведь.

– Почти восемь.

– Многовато. До звонка сидеть – ну бы его на хуй.

– Да мы не собираемся до звонка.

Послышался голос Захара:

– Дневное звено, стройся по двое

Все встали парами. Мы со Славкой – как обычно в конце. Впереди нас – Медведь со своим приятелем.

Мешенюк прошел вдоль строя, педантично пересчитал пары вслух:

– Сорок шесть… Новиков здесь… Собинова оставляем…

– Пошли!.. Давай шевели копытами!.. – рявкнул передним рядам Захар, и бригада двинулась на работу.

По дороге курить запрещалось в связи с высокой пожароопасностью – кругом опилки, кора, доски, обрывки рубероида среди высохшей травы. Медведь иногда оборачивался, и они со Славкой перекидывались репликами и шутками по поводу проплывающего мимо дикого пейзажа или по поводу встречающихся мелких лагерных начальников. В основном в познавательных для меня целях.

– Вон видишь, там вдалеке вышка с часовым? – обернулся ко мне Медведь. – Там раньше не чурка стоял, а хохол. Если кто к вышке подбегал втихаря – он сверху шнурок кидал. К шнурку червонец привязывали, говорили, чего купить. Он червонец затягивал и шипел оттуда, когда прийти забрать. Честный был – с червонца два рубля брал. Потом его, видно, сдали свои же. Хохла убрали, поставили чурку. А этот чурка собрал денег – и пропал. Оказалось – дембельнулся, падла!

– Да здесь это сплошь и рядом. Понятий никаких не осталось – кто кого быстрей наебет, тот и прав! – поддержал Медведя шедший рядом приятель.

Интересно, куда Захар Александра работать поставит? – не в тему вдруг заговорил Славка. – Как ты думаешь, Медведь?

– Да кто знает, что у него на уме? Может и в инструменталку… А может – на дрова.

– На дрова – не дай бог, – снова подал голос шедший рядом.

– Главное – приглядеться. Тихо, спокойно – приглядеться. А там кривая выведет. Жизнь она сама дорогу подскажет. Здесь, в лагере, не надо делать резких движений – смотри, кивай, а делай свое. И главное – молча. Оно не нами так заведено. С поколениями передалось от тех, кто срок добил. И просто выжил, – тихо через плечо напутствовал Медведь.

Постепенно я понял, что человек он очень осторожный, рассудительный. Осторожность его, скорее всего, произрастала из богатого жизненного опыта. Он был беспризорник, скитался по детским домам и интернатам. При всей его неброскости и разумной скромности фигурой в отряде он был влиятельной.

– Медведь – нормальный мужик. Можно многое доверять, – отрекомендовал еще раз Славка.

Наконец пришли на место. Тепляк 101-й бригады располагался рядом с двухэтажным зданием конторы. На верхнем этаже сидело биржевое начальство– начальник биржи сырья, сменный мастер, главный механик. Все вольнонаемные, за исключением учетчиков. Эти были – зэки. Работенка их была непыльной, а потому новичков среди учетчиков не было.