Записки уральского краеведа

Думаю, что Павел Николаевич за чтение лекций семинаристам ничего не получал, кроме нравственного удовлетворения. Приступив к чтению, он сказал, что нам, будущим сельским пастырям и учителям народной школы, придется сталкиваться с трудовым людом — людом темным, который не имеет никакого представления об истинных причинах болезней и о том, как получать надежную помощь в случае заболевания. Поэтому-то мы должны иметь хотя бы самые элементарные знания, как оказать помощь или дать совет заболевшему.

Семинарское начальство, главным образом ректор Добронравов, не особенно жаловали Павла Николаевича за его вмешательство в общественную жизнь, за заступничество и защиту городской бедноты, за стремление просветить ее, пробудить в ней чувство собственного достоинства. Достигал он этого, прежде всего, своими лекциями по общественной гигиене.

Одним из мест постоянных выступлений Павла Николаевича была так называемая Богородицкая школа, где даже существовал «зал имени П. Н. Серебренникова». В целях популяризации научных знаний по вопросам гигиены П. Н. Серебренников издавал листки и раздавал их населению сам и через своих последователей.

В 1905 году он организовал чтение целого цикла лекций по вопросам обществоведения в зале краеведческого музея. Читали лекции в основном местные и изредка заезжие лекторы. Местными были педагоги, врачи, юристы, инженеры и др. Так, по истории философии был приглашен преподаватель философии и логики в нашей семинарии А. Н. Юрьев, которого мы за глаза звали просто «философом». Однажды во время урока А. Н. Юрьев, смеясь, сказал между прочим:

— Павел Николаевич меня в музей стащил…

Потом мы, семинаристы, нередко вспоминали это и добродушно посмеивались.

Хотя Павел Николаевич и состоял на службе в семинарии, однако относился к нашему начальству критически и при каждом удобном случае иронизировал или подтрунивал над семинарскими порядками.

Когда я учился в семинарии, то не раз слышал, что гражданские власти преследовали Павла Николаевича, это вызывало возмущение пермской интеллигенции. Во всяком случае, за организацию лекций в музее ему досталось…

Будучи студентом ветеринарного института, мне удалось в 1910 году в родном селе Першино создать общество сельского хозяйства. Это общество избрало Павла Николаевича почетным членом.

От того времени у меня сохранилось две памятки с автографами Павла Николаевича.

На открытке с фотографией железнодорожного моста через Каму у г. Перми 9 апреля 1911 года Павел Николаевич писал мне в Казань:

«…Очень благодарен Вам за письмо от 18 марта с приложением: то и другое дышат жизнью! Верьте мне, дорогой Владимир Павлович, — все будет по-Вашему; надо только глубоко верить в свое дело и горячо любить свой родной уголок. Этими двумя рычагами Вы не только людей заставите работать, но и сдвинете самую природу — любовь горами двигает!»

В приписке Павел Николаевич говорит:

«Увидите сына моего, кланяйтесь ему».

На лицевой стороне открытки, где изображен мост, Павел Николаевич написал:

«Пусть этот мост послужит для Вас эмблемой тех мостов, которые благодаря Вашей энергии перекинутся в сердца людей, к которым Вы будете обращаться за помощью по поводу своего детища!..

Все подробности при личном свидании. Спасибо за избрание… Соберусь с средствами, внесу свою лепту…»

Другой автограф Павла Николаевича оставлен им на его фотопортрете:

«Першинскому Обществу Сельского Хозяйства в знак признательности с пожеланием наилучшего успеха в деятельности его от почетного члена Общества доктора медицины П. Н. Серебренникова.

1911 г. Март. г. Пермь».

Вот почти все, что я извлек из своей памяти и списал с хранящихся у меня памяток о нашем выдающемся уральце.

ВРАЧ И УЧЕНЫЙ

В годы первой мировой войны я работал военным ветеринарным врачом в г. Хороле Полтавской губернии. И я не простил бы себе, если бы не побывал на родине великого писателя Н. В. Гоголя — в селе Великие-Сорочинцы Миргородского уезда. Путь лежал через город Миргород, описанный Гоголем в его произведениях. Время было сухое и знаменитой лужи видеть не удалось.