Записки узника: затерянный остров

С каждой минутой движения туземцев были всё ритмичнее, пение восторженнее. Воздух вокруг них гудел ожиданием, казалось, всё наэлектризовалось. Я сам не мог усидеть спокойно в своей пещере, взволнованный до предела. Но как только полная луна достигла наивысшей точки – зависнув ровно над ритуальным костром, песни и танцы туземцев мгновенно стихли. Они оборвались так резко, что звенящая тишина оглушила меня. Люди замерли, простёрли руки к луне, медленно и очень тихо что-то бормоча. Вождь негромко что-то проговорил, и несколько туземцев привели к костру животное, кажется, косулю. Её грудь проткнуло копьё, затем она была принесена в жертву на костре.

Сразу после этого появилась пожилая женщина, она несла небольшой сосуд, грубо сделанный из глины, насколько я смог разглядеть. Каждый член этого удивительного ритуала делал по одному глотку и тут же садился смирно к костру.

– Сейчас напиток пробудит дух Тотума, – сказала мне Кеикилани, – и они отправятся в Солей-дас.

Я не знаю, что делали и видели туземцы в мире Солей-дас, но они просто сидели возле костра. Глаза их были закрыты, они не шевелились. И так продолжалось до рассвета. С первыми лучами солнца пришла та же пожилая женщина, что давала им напиток, и тихонько трогала каждого за плечо. Полагаю, к этому времени действие напитка заканчивалось, и люди пробуждались. Каждый пробуждённый тихонько вставал и шёл в свой шалаш. Весь день в поселении была невероятная тишина: никто никуда не ходил, никто не общался и не работал.

Я спросил Кеикилани, почему она больше не принимает участия в этом ритуале. Она ответила, что боится. Но не того, что её принесут в жертву, а боится своего Тотума, боится Дракона. Ей в виде исключения позволено было не принимать участия.

– А что происходит там, в Солей-дас? – спросил я её. – И что делает там твой Дракон?

Девушка замялась.

– Ты не из нашего племени, ты не должен этого знать.

– Но, может, так я смогу тебе помочь, – решил схитрить я. Признаюсь в своей слабости – мне было просто очень любопытно, что же они там видят и делают. Хотя я всё никак не мог понять, как у них получается организовывать такие массовые галлюцинации, да ещё всем вместе оказываться в одном видении. И любопытство раздирало меня. Девушка же явно обдумывала мои слова.

Наконец, она решилась:

– Мы выпиваем священный напиток, и он помогает проснуться нашему духу Тотуму. Мы переносимся в Солей-дас, вокруг нас те же поляны и деревья, как в нашем поселении. Но вместо костра на поляне большой пень, на котором сидит Солей и освещает всё вокруг своим светом. Мы поём ритуальные песни, наши тела охвачены ритуальным танцем. Мы поклоняемся богу и приносим ему в жертву животных или летающих Тотумов.

Тем из нас, кто достиг этапа Сомес-вал (я выяснил, что это в племени означает детородный возраст, 17 лет), Солей выбирает пару. Это непременно бывает только между одинаковыми Тотумами: косули с косулями, змеи со змеями, черепахи с черепахами, тигры с тиграми и так далее.

(Название не всех животных Кеикилани знала на моём языке. И как она описывала мне их! Как неподражаемо пыталась показать их повадки, чтобы я угадал! То она ползала на животе по земле, изображая медлительную черепаху; то извивалась, показывая змею. Сложнее всего пришлось с косулями, хотя я до сих пор не уверен, что правильно отгадал. Мы хохотали до упаду. Столько озорства и весёлости открылось мне в этой девушке! Столько непосредственности!)

По какому принципу Солей выбирает пару для туземцев я так и не понял или Кеикилани не смогла понятно объяснить. Но невероятность их массовых галлюцинаций приводила меня не то, что в затруднение, она шокировала меня. Хотя мой трезвый ум человека науки твердил, что такого просто не может быть. Более вероятным казалось, что под действием какого-то галлюциногенного вещества вождь вводит людей в транс и внушает видения иного мира. Люди доверчивы и вполне внушаемы, особенно в таком непросвещённом месте, как это. А вот что делает её Тотум-Дракон девушка не стала рассказывать. Что ж, попытаюсь узнать в другой раз.

И однако мне было очень интересно слушать рассказы Кеикилани о Солей-дас, о ритуалах, быте и жизни её племени.

Я тоже рассказываю девушке о своей жизни. И каждый раз Кеикилани неизменно просит вылечить её.

В один из таких разговоров я спросил её:

– Кеикилани, почему ты и твой отец так уверены, что я могу тебя вылечить? И почему считали, что мой предшественник, доктор Ричардсон, мог? И почему ты вообще считаешь, что больна?

Но вместо ответа девушка спросила:

– Что такое «предшественник»? – она произнесла это слово по слогам.

Я чуть не рассмеялся – каждый раз, когда она не знала какого-то слова, у неё было такое забавное выражение лица. И интонация – просто очаровательная. Кеикилани была любознательна, вдумчива и очень способная.

– Это тот, кто предшествовал кому-нибудь в чём-либо, – пояснил я, но, видя, что девушка всё равно не поняла слово «предшествовал», снова объяснил: – Это тот, кто был до меня. Доктор Ричардсон был здесь у вас врачом до меня.