Записки узника: затерянный остров

И тогда я увидел её! Нет, к сожалению, не Кеикилани, но её мать. Она прошла мимо моей пещеры, но я стал кричать, звать её. И лишь когда я в отчаянии прокричал, что Кеикилани принесут в жертву Солею, женщина подбежала ко мне.

— Что ты сказал? — страх, даже скорее ужас, был в глазах и голосе Нароми.

— Кеикилани слышала разговор отца и шамана, — я изо всех сил старался вспоминать слова, чтобы правильно донести до туземки весь ужасный смысл. — Шаман убедил вождя, что я и Кеикилани опасны, и нас надо принести в дар Солею, просить прощения.

Я ещё много чего хотел сказать по этому поводу, но проклятый скудный лексикон! Да и волнение захлёстывало меня, мешая вспомнить слова на языке племени.

Нароми несколько минут стояла, молча глядя на меня. Потом внезапно развернулась и резко ушла прочь. Я остался в полной растерянности, даже неуверенный, поняла ли меня эта женщина.

По приготовлениям туземцев я понял, что сегодня Полная луна. Чёрт!

(В последнее время я заметил, что стал много ругаться, и даже в письме появилась грубость. Что ж, можно оправдать себя ужасной жизнью на затерянном острове, где творятся немыслимые вещи. Но нужно уметь признавать очевидное — я скатился, растерял обычный лоск, которым окружал себя в цивилизованном обществе. Значит ли это, что я такой же дикарь, как они, все эти племена с их божествами и варварскими жертвоприношениями? Правильно Кеикилани не хочет меня больше видеть, я противен даже сам себе!)

Сижу, смотрю на написанное… Зачем я это написал? Может, и правда схожу с ума? Или уже сошёл и всё это предсмертная агония или я в раю? Какой рай?! Вот теперь я точно схожу с ума!

Да, видимо, приближение ритуала сводит с ума. Я вижу, как туземцы готовятся, как неумолимо приближается час смерти любимой девушки, да и моей собственной смерти. А ещё, скорее всего, Нароми. Вот невольно и задумался о ругательствах, этике, цивилизованном обществе. Это помогло, немного отрезвило ум.

Но что же мне делать? Как помочь Кеикилани? Как спасти нас всех?

***

Я сижу сейчас и пытаюсь записать то, что произошло. А это всё труднее и труднее.

Итак, окончательно стемнело, до полуночи совсем немного времени, но хватит, чтобы записать. Я должен писать. Зачем? Чёрт побери, я не знаю.

Сейчас совсем темно, но, когда лишь начало темнеть, ко мне пришла Нароми, я удивился, ведь едва дописал строки о ругательствах, этике… Неважно.

Нароми была взволнована. Она кое-как объяснила мне, что говорила с Кеикилани. Дочь подтвердила, что шаман убедил отца принести её в жертву. Тогда Нароми предложила дочери бежать вместе со мной. Есть несколько лодок, воины ловят рыбу, огибая остров (я почему-то не знал об этом). Не всё из этого рассказа я понял, но это сейчас совершенно неважно.

И вот Нароми сказала, что отвлечёт людей, выпустит меня, и мы с Кеикилани доберёмся до лодок и уплывём!

Но Кеикилани отказалась! Она ни за что не захотела бросать маму, которая наверняка не избежит кары. Да и Мартин, по её словам, пусть лучше уплывает сам и спасает свою жизнь. То есть она через маму предлагает мне самому бежать! Нароми так и шептала мне: беги и спасайся! Она пыталась объяснить, где искать лодки.

И, казалось бы, вот он, мой шанс! Вот она надежда! Хоть слабая, учитывая опасность плавания в несчастной лодке посреди океана, без еды и представления, куда плыть. И всё-таки это была надежда!

Но эти мысли не заняли у меня и секунды. Я резко перебил Нароми, выкрикнув твёрдое «Нет!» Я не уйду без Кеикилани! Не брошу её.

Нароми в недоумении смотрела на меня, собиралась ещё что-то сказать, но появление шамана заставило её передумать, и она ушла от моей пещеры.

Туземцы разжигали костёр. Скоро! Совсем скоро нас принесут в жертву, в дар их богу Солею. Как мне этого не допустить?

Моя прекрасная Кеикилани…

Год спустя

Я решил дописать. Долго откладывал, но всё же решил, что стоит. Отчасти, чтобы привести мысли в порядок, осмыслить всё, что произошло. И просто для того, чтобы закончить эту историю.

Я остановился на том, что ровно год назад я сидел в своей пещере и смотрел, как разжигают ритуальный костёр, где нас с Кеикилани должны были принести в жертву Солею. Я всё ещё надеялся, смутно, но надеялся, что у нас получится. Мы могли сделать вид, что проглотили напиток, а сами дождались бы, пока остальные впадут в транс. Бежать я передумал. Во всяком случае так, как планировал изначально.

В моей голове созрел новый план: я решил убить шамана! Да, я готов был пойти на это. Я решился! И прожил бы всю жизнь с этим, но спас бы племя Кеикилани.