Записки военного коменданта Берлина

— Мы хотим бороться за свои права.

Освальд с завода в Веддинге:

— Очень плохо обстоят дела с рабочей одеждой у молодежи. Они из-за этого не могут закончить обучение мастерству. А молодежь нам нужна. Это наша смена. Им-то и нужно помочь в первую очередь. Ваши предложения нужно провести в одностороннем порядке в Советском секторе, даже если западные коменданты не согласятся принять их для всего Берлина. Эта мера сама по себе будет примером для всех, для борьбы на других заводах. Для нас она будет служить моральной поддержкой.

Котиков:

— Расскажите, пожалуйста, как обстоят дела на «Югенд Веддинг» по тем пунктам, которые мы поставили в Межсоюзнической комендатуре.

Освальд:

— За равный труд у нас получают равную плату. Рабочий день молодежи у нас сокращен. Все рабочие у нас пользуются социальным страхованием. Это все, чего мы добились. Во главе предприятия стоит дирекция. Мы думаем, что этот концерн надо национализировать. Члены производственного совета были предложены дирекцией.

Котиков:

— Везде сложилось дело так, что рабочие решают, кто должен быть в производственном совете. Ведь это рабочая организация?

Освальд:

— Мы не думаем, что вы хотите уравнять нас с предприятиями Восточного сектора?

Котиков:

— Зачем же уравнять? Но соблюдать рабочие интересы везде следует настойчиво. Какой же производственный совет может создать предприниматель, посудите сами? Наверное, такой, который ему нужен, а не рабочим? И далее, мы вносим предложение, полезное для рабочих всего Берлина. Нас это интересует. А что касается уравнения, то у меня недавно был прелюбопытный разговор с одним влиятельным политиком из Западного Берлина. Я сознательно не упоминаю его фамилии. Он спросил меня: «Что же вы, хотите ввести здесь советские порядки?» Я ему сказал: «Нет, мы советских порядков не собираемся вводить, мы вносим предложение о равной оплате за равный труд для всех, для женщин и молодежи. Разве это плохо?»

Собеседник:

— Нет, не плохо!

Я:

— Но это советское предложение? Оказывается, у нас есть и хорошие предложения. Мы предлагаем горячую пищу для рабочих на заводах, сокращение рабочей недели для подростков. Это хорошо?

Собеседник:

— Хорошо!

Я:

— Вот видите, и это предложение хорошее. Так почему же вы боитесь хороших советских предложений?

Собеседник:

— Нет, нет, мы боимся не этого. Мы боимся диктатуры пролетариата, которая ползет следом за этими предложениями.

Я:

— Эта «опасность» придет не с этой стороны. Вы спросите ваших рабочих, хотят ли они эту диктатуру пролетариата? Если да, то они этого добьются, и обязательно добьются. А мы не занимаемся экспортом советской власти в Германию. Внутреннее устройство общественной и государственной жизни в стране — дело народа той страны. Мы прекрасно знаем, что нам под силу, что непосильно для нас. У нас диктатура пролетариата была установлена в результате Октябрьской социалистической революции в 1917 году. Это вам известно, надеюсь. И вот теперь-то мне становится понятно, почему в наших беседах, в наших спорах, по нашим предложениям сразу спрашивают не о пользе предложения, а откуда оно, чье это предложение. Если советских представителей — вы механически против него, если предложение внес американский комендант, значит, спокойно можно обсуждать, значит, это хорошо. Разве можно строить деловые отношения так, не думая, по их источнику? Нет, конечно! А от такого бездумного подхода к жгучим вопросам жизни большого города страдают немецкие граждане, которым в высшей степени наплевать, кто предложил. Лишь бы это было полезно простому человеку. Слов нет, мы — разные люди, разных государств, но это не должно мешать нам взаимодействовать в интересах улучшения жизни простых людей, порученных нашему с вами попечению.

Простите за длинный рассказ, но, мне думается, он к месту рассказан.

На этой встрече заместитель коменданта Центральной комендатуры полковник Незамаев Михаил Дмитриевич рассказал немецким рабочим наши ближайшие планы по оказанию помощи рабочим Советского сектора.