Записки военного контрразведчика

Профилактическая беседа в 1985 году в Москве с лидерами Афганистана

В 1985 г. в ходе встреч с афганским руководством в Москве, согласно решению апрельского пленума ЦК КПСС, последние были предупреждены о том, что основную тяжесть борьбы с мятежниками они должны взять на себя. Командующему ОКСВ в императивной форме порекомендовали не ввязываться в боевые операции, не затрагивающие интересы 40-й Армии, «перенести акцент на службу прикрытия, охрану коммуникаций и оборону важных стратегических пунктов».

Газни. Оружие, изъятое у мятежников в ходе боевой операции в Алихейле. 1986 г. (Из архива В.И. Жирова)

Руководитель оперативной группы министерства обороны генерал армии В.И. Варенников (в центре) демонстрирует образцы оружия, изъятого у мятежников, представителям Москвы. Третий слева – председатель Комитета по внешнеэкономическим связям К.Ф. Катушев. Первый справа – член Военного совета генерал-майор В.Г. Щербаков, второй справа – командующий 40-й Армией генерал-лейтенант В.П. Дубынин, второй слева – М.Я. Овсеенко. Кабул, 1987 г. (Из архива М.Я. Овсеенко)

Наряду с этим афганцам разъяснили, что революция у них была не социалистическая, а национально-демократическая, что они не учли специфику своего общества, роль мусульманской религии и духовенства, характер революции, многочисленность племен и их слабую связь с центральной властью. Афганским руководителям указали и на ряд других недостатков. Особо была подчеркнута ошибочность использования в афганских условиях социально-экономического опыта Советского Союза. В ходе деловых и внеслужебных контактов с афганскими военнослужащими наши военные советники всегда деликатно поправляли тех, кто называл себя коммунистами.

Тогдашний руководитель ДРА Бабрак Кармаль и его коллеги заверили советскую сторону, что они примут все меры по устранению высказанных замечаний. Однако практически, кроме решения несущественных вопросов, ничего не было сделано.

Б. Кармаль, сын генерал-губернатора, оказался демагогом, активным фракционером, в связи с чем потерял доверие своих соратников и советских специалистов, а позже фактически скатился на враждебный путь. Сотрудники личной охраны Кармаля (а это были советские сотрудники службы безопасности) при общении высказывали автору этих строк свое недовольство пристрастием афганского руководителя к спиртному, притом в немалых количествах. Почти каждый вечер он приглашал их в баню, пил сам и заставлял пить охрану. Им это настолько надоело, что они считали дни, когда смогут уехать домой по замене. В 1986 г. после ухода со всех постов Кармаль был вынужден эмигрировать в Советский Союз. Первые годы эмиграции он жил с семьей на даче в Серебряном Бору.

Председатель Революционного совета (глава государства) Демократической Республики Афганистан (1979 – 1986) Бабрак Кармаль (в центре). Первый слева – командующий 40-й Армией И.С. Родионов, за ним – М.Я. Овсеенко. Кабул, 181-й МСП, 1986 г. (Из архива М.Я. Овсеенко)

М. Я. Овсеенко (справа) с начальником особого отдела гвардейской бригады по охране резиденции главы государства, бывшего дворца короля Захир Шаха. Кабул, 1983 г. (Из архива М.Я. Овсеенко)

В 1982 г. я был в его апартаментах в Кабуле, в том числе и в рабочем кабинете (исключая женскую половину, ибо это является грубым нарушением исламских канонов), размещавшихся во дворце короля. Меня сопровождал начальник контрразведки бригады по охране резиденции главы государства. Ничего плохого я о Кармале не услышал, поскольку моим гидом был тоже парчамист. Сведения о нем, кроме того, что он алкоголик, о его деловых и политических качествах я получал в ходе моей работы в Оперативной группе министерства обороны СССР. Руководил этой группой маршал Советского Союза Сергей Леонидович Соколов, он же являлся главным военным советником у Б. Кармаля.

На ежевечерних совещаниях, начинавшихся всегда в 19 часов 30 минут, первым, как правило, выступал маршал Соколов и делал сообщение об изменениях в ЦК НДПА, Вооруженных силах ДРА, о своих беседах с Б. Кармалем. И каждый раз он возмущался отсутствием у Верховного Главнокомандующего государственного мышления, говорил о перегибах, допускавшихся им лично в ходе проведения политики НДПА, о безответственности при исполнении принятых центральным комитетом партии решений, бюрократизме, нарушении кадровой политики. А встречи с Б. Кармалем происходили у него почти ежедневно, если только маршал не выезжал на военные советские объекты или не принимал участия в боевых операциях. Естественно, рядом с ним был и автор этих строк.

ДОКТОР НАДЖИБ И ЕГО ПОЛИТИКА НАЦИОНАЛЬНОГО ПРИМИРЕНИЯ