Записки военного контрразведчика

В то время среди офицерского состава бытовала расхожая версия, что употребление спиртного значительно снижает риск инфекционного заболевания, в частности гепатита. Всерьез никто этому не верил, но для некоторых это была удобная форма прикрытия своей слабости. Такой формулы придерживался, например, один из штабных генералов. Окружающие знали о его пристрастии к выпивке, поэтому он каждый раз, как бы оправдываясь, повторял: «Пусть глаза лучше будут красными, чем желтыми». Эта так называемая профилактика усугубила состояние его здоровья, и по возвращении в Союз он вскоре умер.

Афганцы при удобном случае любят вспоминать 1919 г., когда они разбили англичан и те вынуждены были убраться с их территории в свою метрополию. При этом никто из них не пояснил, что основной причиной ухода из Афганистана английского экспедиционного корпуса послужили чуждая им экология и, как следствие, массовые заболевания личного состава, в связи с чем части утратили боеспособность. Если бы они действительно были разгромлены, они были бы лишены основания оставлять за собой право контроля за внешней политикой «победителя». А Англия «тогда была дальше, чем сейчас».

Этот пример подчеркивает еще большую значимость описанных выше мер по обустройству быта личного состава ОКСВ, организации и совершенствованию медицинского обслуживания солдат и офицеров.

Специалисты из группы профессора А.А. Новицкого в ДРА были не единственными врачами такого ранга. В кабульском госпитале и иных медицинских учреждениях 40-й Армии работали опытные доктора разного профиля из Ленинградской военно-медицинской академии и других городов Советского Союза. Это давало и афганцам возможность обращаться к ним за медицинской помощью.

Многоплановой работе по поддержанию во всех гарнизонах ОКСВ установленного порядка в определенной степени способствовало и относительно недалекое расположение самих источников снабжения.

И на войне солдату нужна песня

Имели место и другие факторы, каждый из которых сам по себе, может, по своей сути был незначительным, но в комплексе они усиливали психологическое давление на сознание личного состава. Это и похороны на родине павших в боях без обозначения места гибели и привлечения внимания окружающих, в том числе и местной общественности. Это и значительная, примерно в 8–9 раз, разница в окладах с офицерами советнического аппарата, не участвовавшими в боевых действиях и жившими со своими семьями, особенно в Кабуле и Джелалабаде. Это и скудное снабжение дефицитными товарами, которых в местных магазинах было достаточно.

Наиболее важным элементом была культурная пустота. Последнее привело к тому, что накопившееся напряжение дало о себе знать где-то в середине нашего присутствия в Афганистане. Это стало проявляться в понижении психологической устойчивости, эмоциональной подавленности, в первую очередь среди срочнослужащих. На этой почве неожиданно появился и расцвел «самиздат» в виде низкопробных стихов, в целом упаднического характера, иногда даже злых, исполнявшихся вечерами под гитару в кругу сослуживцев. Они вызывали ностальгию по дому, близким, создавали в коллективах гнетущую атмосферу, что усиливало давление на психику. Так, в ходу были песня «Дрозды», сказка «Про Ивана в Афганистане», ода «Человек в ОКСВ», сонет про Горбачева и его жену и прочие еще более неприемлемые стихотворения.

Все это, естественно, не способствовало высокому моральному духу войск.

Эта тенденция была своевременно замечена, как ни странно, не политорганами, а контрразведкой, обобщена и доложена в Москву. Реакция последовала незамедлительно. В Кабул, а затем и в другие гарнизоны поехали столичные артисты разного уровня, были созданы свои ВИА типа «Голубых беретов». Самым уважаемым и почетным гостем был И. Кобзон, подаривший в один из своих приездов набор музыкальных инструментов для местных ансамблей. Сделали выводы и политработники. Все это позволило изменить обстановку в лучшую сторону, которая сохранялась до вывода войск.

В центральном гарнизоне, где размещался штаб ОКСВ, на открытой площадке почти ежедневно стали показывать кинофильмы. Правда, начинались они рано – в восемь вечера, поэтому посещали их в основном служащие Советской армии и за редким исключением – офицеры. С учетом этого площадка была оборудована громкой связью, по которой, в случае необходимости, объявлялось, что такому-то офицеру необходимо срочно прибыть на свое рабочее место.

Весьма показательным в этом плане является факт инициативного письменного обращения к командованию около 20 тысяч срочнослужащих о задержке их увольнения из Вооруженных Сил до вывода войск. Это был конец 1988 г. Они справедливо полагали, что в боях гибли в первую очередь молодые воины как менее опытные. Эту особенность старослужащих солдат подтверждали и обычные боевые действия. Молодого необстрелянного солдата довольно часто, а в некоторых частях, как правило, в силу сложившейся традиции, старались прикрыть наиболее опытные. В некоторых частях эта преемственность соблюдалась постоянно. Не уважалась повсюду – трусость.