Записки военного контрразведчика

Питание было хорошим, пища готовилась под контролем наших офицеров медицинской службы. Длинный стол обслуживали вышколенные официанты. Моим визави за столом был представитель Главного политического управления генерал-лейтенант А.П. Артемьев, с которым я также был знаком с 1983 г. Это дало мне повод вступить с ним в разговор. Он отвечал, не переставая есть. Я вначале не понял, и только когда официант заменил мне блюдо (на второе), я в это же время услышал голос представителя тыла минобороны генерал-полковника Тарасова: «Товарищ маршал Советского Союза, – так к нему все обращались, – все покушали», – мне стало ясно: трепать языком за едой здесь не принято. Маршал встал, со всеми поднялся и я. Оказывается, Тарасов постоянно следил за маршалом, и стоило тому закончить трапезу и положить свой столовый прибор, – а он специально не торопился, давая подчиненным возможность нормально поесть, – как Тарасов давал ему знать, что все также покушали.

Все это мелочи, но это часть установленного протокола, и было бы лучше для меня, если бы я их знал. Скажете, мелочь, – согласен, но я воспринимал эти мелочи особенно, ибо они затрагивали мой самолюбие.

Ближе к вечеру В.И. Шкутов предупредил меня, что в 19.30 в кабинете маршала будет совещание. Я поинтересовался, а всегда ли присутствовал на этих совещаниях генерал-лейтенант Б.А. Еронин. «Нет, не всегда», – ответил Шкутов. «Утешил», – подумал я. Еронин давно и хорошо знаком с маршалом, занимает высокое положение в Главке. Он может себе позволить быть или не быть. А как поступить новичку? Если присутствовать, то постоянно. Если не бывать, то я буду многого не знать, да и Главк может спросить, а что я вообще тут делаю. Принял решение – присутствовать постоянно.

Войдя в кабинет, я сразу увидел, что обстановка в нем не такая, как я предполагал. Диван, журнальный столик, три стула. На диване – маршал и генерал-лейтенант Меримский. А где же сесть мне? Я занял место на стуле, стоящем у торца столика. Кто его занимал раньше, не знаю.

Первым всегда делал сообщение маршал, знакомя нас с изменениями в военно-политической обстановке в Афганистане и вне его, в ЦК НДПА и по другим вопросам, отмеченным выше. Потом заслушивались по военным вопросам приглашаемые лица, в том числе из опергруппы, в конце ставились задачи на следующий день. Все это вместе взятое приносило мне большую пользу.

Ближе к концу пребывания оперативной группы в Афганистане меры безопасности мною были усилены. Основанием для этого послужили данные МГБ ДРА о вербовках бандитами афганцев, работающих в официальных и других учреждениях, посредством давления на членов их семей и угроз расправой. Вербовка делалась в целях последующего использования завербованных для совершения террористических и диверсионных актов. Отдельные случаи террористических нападений на советских военнослужащих были отмечены в том же году на одной из главных улиц Кабула.

Сам маршал никогда не проявлял внимания к мерам своей безопасности, в том числе во время командировок в наши гарнизоны, даже на блокпосты, в районы боевых действий, особенно при поездках на автомашинах. Приведу пример одного полета в 201-ю МСД.

Эта командировка оставила свой след в моих воспоминаниях. Из Кабула мы вылетели в шесть часов утра. По прибытии в штаб дивизии сразу же началось заседание без какого-либо предполагаемого перерыва. Шло заслушивание руководства соединения, советских военных советников, советников по линии КГБ и МВД СССР, старших группы «Каскад» и других ответственных должностных лиц. Кроме вопросов военного характера, маршала интересовала обстановка в провинции, количество банд и отрядов, сведения об их главарях и боевой активности, а также многие другие вопросы, ответы на которые могли наиболее полно охарактеризовать военно-политическую обстановку в регионе.

Все докладчики, выполнив свою задачу, покидали помещение. Я же, следуя примеру маршала и соблюдая субординацию, вынужден был сидеть рядом без перерыва. В 14 часов нас пригласили на обед, не предложив решить какие-то свои житейские проблемы.

После обеда, не заходя в штаб дивизии, маршал и, соответственно, я поехали на «уазике» в сопровождении такой же машины в Кундуз к губернатору провинции. Дорога протяженностью семь-восемь километров была совершенно пустынной и разбитой, по бокам ее на удалении 50-100 метров рос кустарник. Маршал, конечно, был без оружия, а у меня пистолет «Вальтер» с шестью патронами, поскольку визит к губернатору планом не предусматривался. А район был бандитский, именно в этих местах действовал в свое время описанный мною рядовой Дедов.