Записки военного советника в Египте

Я старался как можно выше поднять ноги и бил и бил руками по воде. Появилось страстное желание оторваться от воды, взлететь птицей от акулы, пока она собирается бросится на меня снова. Не знаю, почему я не кричал. Возможно и тут инстинкт подсказал, что криком от акулы не спасешься, а нужно сопротивляться. Может поэтому в моей руке оказалась трубка и я начал орудовать ею как шпагой. В это время за моей спиной раздался громкий дружный смех, а чуть в стороне один из солдат за жабры держал голову акулы на уровне своего лица и тоже смеялся.

Я понял, что надо мной пошутили и чтобы с достоинством выйти из этого положения, присоединился к шутникам, своим смехом давая понять, что оценил их остроумие по достоинству. От этой шутки целый день у меня внутри что-то дрожало, как натянутая струна.

Оказалось, что солдаты достали где-то акулью голову с изрядным куском тела, привязали к ней веревку и шутили. От сильного толчка акулий обрубок стремительно мчался вперед и только веревка останавливала и возвращала его обратно. Я попросил одного солдата открыть рот акуле. Меня занимал этот хищник. Солдат взялся одной рукой за плоский, как весло, длинный акулий нос, другой рукой оттянул вниз небольшую треугольную челюсть, точно открыл крышку люка, на внутренней стороне которой оказались белые, необычайно острые зубы, загнутые как крючки у вешалки.

На мой взгляд, подобное устройство не очень удобно для захвата добычи, но акулы имеют на этот счет свое мнение.

Перед окончанием купания акулу отбуксировали к темному пятну, оказавшемуся зарослями кораллов. Я видел как стаи мелких рыб набросились на внутренности акулы и пожирали ее с не меньшим удовольствием, чем до этого акула пожирала их живыми.

Жизнь на позиции не богата событиями в мирное время. Развлечений никаких, если не считать нескольких партий в шахматы да чтения книг. Но книг не привезешь на целый месяц. Газеты я читал во время отдыха в Каире сразу за две-три недели, поэтому два-три посещения клуба для просмотра кинофильма вносили некоторое разнообразие, особенно после прибытия переводчика с английского Юры Бутенко. Кинофильмы шли большей частью английские и американские. Сначала было интересно, а потом оказалось, что все кинофильмы сделаны на одну колодку, однообразны и скучны, как пустыня.

Но один вечер запомнился.

Я с переводчиком сидел в мэльге мистера Усэмы. Закончив обсуждение деловых вопросов, мистер Усэма сказал:

— Мистер Васили, сегодня большой праздник день революции. В Рас-Гарибе будет хороший концерт. Командир сектора и я приглашаем вас на праздник. Начало в 21 час.

Я поблагодарил за приглашение и обещал приехать. Мы приехали за 15 минут до назначенного времени. Смело направились в клуб. У ворот нас остановили и сказали, что сегодня пропускают только приглашенных. Неудобно было доказывать, что мы тоже приглашены и я хотел, извинившись, повернуть обратно. Но сзади подошел знакомый капитан, начальник местного госпиталя. Он что-то сказал одному из дежуривших у ворот, и тот быстро ушел. Пока мы обменивались любезностями с начальником госпиталя, вернулся посланец и нас пропустили. Все стулья на площадке оказались занятыми, мистера Усэмы нигде не было видно. Побродив безуспешно в поисках свободных мест, мы решили уехать, но подошел араб, по всей видимости, один из распорядителей вечера, и повел нас к сцене. Во втором ряду согнал двух мальчишек и усадил нас. В первом ряду я увидел командира сектора, мистера Усэму и других знакомых офицеров. Они о чем-то оживленно беседовали.

Концерт самодеятельности нефтяников «Петроль компани» и солдат местного гарнизона начался с большим опозданием. Что-то не ладилось с- микрофонами. Микрофоны визжали, свистели и трещали так громко, что заглушали голос конферансье и тот смущенно разводил руками. Наконец занавес оттянули в сторону, и открылась небольшая сцена, украшенная пейзажем побережья Красного моря. На сцене десяток парней, подогнув под себя ноги и выставив вперед колени, уселись на собственные пятки. Справа у стены оркестр из четырех музыкантов.

Парни спели две песни, громко и ритмично хлопая перед лицом ладонями, словно дощечками. Потом занавес надолго закрыли. Мы думали, что готовится какой-то сложный номер, но вышли два парня и начали танцевать что-то похожее на буги-вуги, но в восточном варианте. Самый продолжительный и смешной был третий номер. Сержант с четырьмя солдатами занимался строевой подготовкой. Появился новичок — доброволец. Он-то и оказался главным героем. Постоянно наступал на ноги товарищам, перепутал где «лево», где «право», пререкался с сержантом и т. д. Все это вызывало громкий смех зрителей. Мы тоже смеялись, глядя на мимику и красноречивые жесты самодеятельного артиста. Потом еще раз выступили танцоры и хор. Это был большой концерт. Занял он часов пять, хотя было всего пять номеров и десятка полтора участников, включая хор.