Записки военного советника в Китае. Из истории Первой гражданской революционной войны (1924—1927)

М. М. Бородин часто подолгу беседовал с Л. М. Караханом. В конце года нам объявили, что Герман и Поляк немедленно выезжают с Бородиным через Шанхай в Гуанчжоу, а через месяц за ними последуем Терешатов и я. Смоленцев остается в Пекине.

В начале января 1924 г. Л. М. Карахан сообщил нам с Терешатовым, что мы должны выехать в Шанхай, где нас встретит сотрудник советского консульства Вильде и направит дальше в Гуанчжоу в распоряжение Бородина.

...В Шанхае на перроне вокзала к нам подошел невысокий плотный человек и сказал: «Я Вильде!»

— Как это вы нас сразу узнали? — удивился Николай.

— По небритым лицам, — улыбнувшись, ответил Вильде.

— Скажите, пожалуйста! — произнес Николай, смущенно щупая свой подбородок.

До отхода парохода на Гуанчжоу мы знакомились с Шанхаем. Мы встречали обнищавших эмигрантов-белогвардейцев. Офицеры ходили в затасканных кителях, с помятыми, поломанными погонами.

Вечером Вильде решил показать нам один из лучших танцевальных залов города. Мы заняли ложу во втором ярусе. Отсюда нам хорошо было видно, как в промежутках между общими танцами показывали свое «искусство» русские эмигранты, от нужды «перелицевавшиеся» в артистов: танцевали, выкрикивали романсы, организовали убогий джаз.

— Танцевальные залы, бары, да и дома терпимости забиты белоэмигрантками, — рассказывал Вильде. — Безнадежная нищета. Почти все эмигранты были бы рады-радешеньки вернуться с повинной на Родину, но они боятся, что с ними расправится белогвардейская верхушка, которая живет за их счет. Ее возглавляют такие люди, как бывший дальневосточный «правитель» Меркулов, основательно, «по-хозяйски» в свое время ограбивший Приморье. Теперь некоторые богатые эмигранты вложили капитал в местные предприятия, другие открыли лавочки, харчевни, третьи проедают награбленное. И им наплевать на бедствия одураченных ими тысяч нищенствующих эмигрантов... Да вот, легок на помине, пожаловал и сам Меркулов, — указал Вильде на грузного мужчину, одетого в серый костюм.

Войдя в ложу, Меркулов уселся за столик, спиной к нам. Нагнул свою воловью шею с жирным затылком и тупо уставился вниз, где его недавние подданные «вытанцовывали» на хлеб и на воду.

Из Шанхая в Гуанчжоу мы выехали на английском пароходе. При подходе к Гонконгу (Сянган) капитан сообщил нам полученную по радио тяжелую весть: скончался Владимир Ильич Ленин. Мы тогда были в кают-компании, где собрались судовые офицеры и несколько пассажиров-европейцев.

Известие потрясло нас. Мы встали. Глядя на нас, встали и остальные. Слезы текли по щекам. Невероятная скорбь сдавливала грудь: «Не стало Ленина!..».

Мы с Николаем, опершись грудью о перила палубы, долго без слов смотрели в свинцовые воды, мысленно давая себе клятву работать вдали от Родины так, как подобает советским гражданам-ленинцам.

В ГУАНЧЖОУ

 Гуанчжоу в то время был революционным центром Китая. Здесь шла напряженная политическая жизнь. Революционные силы страны сгруппировались вокруг Сунь Ят-сена, который на протяжении сорока лет неустанно вел национально-революционную борьбу и, несмотря на тяжелые поражения, мучительно искал новые пути к освобождению народа.

В. И. Ленин высоко ценил неутомимую революционную деятельность Сунь Ят-сена, называл его революционным демократом полным благородства и героизма.

Имя Сунь Ят-сена хорошо известно советским людям. Мне посчастливилось встречаться с великим китайским революционером-демократом, и впечатления о нем на всю жизнь остались свежими и незабываемыми.

На опыте всей своей революционной деятельности, под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции, которую он охарактеризовал как «великую надежду человечества», Сунь Ят-сен пришел к выводу, что революционеры не могут добиться успеха без связи с рабочими и крестьянскими массами.

Сунь Ят-сен вложил в ранее созданную им революционную программу «три народных принципа» — новое содержание. Принцип национализма, разъяснял он, нужно понимать как решительную борьбу с агрессией империализма. Принцип народовластия — как создание демократической системы. Принцип народного благоденствия — как уравнение прав на землю и ограничение капитала. Для проведения в жизнь новых «трех народных принципов» Сунь Ят-сен выработал три политические установки: союз с Советской Россией, союз с Коммунистической партией, поддержка крестьян и рабочих.

Ф. Энгельс говорил: «Венец человеческой жизни — это подвиг». Такой подвиг был совершен доктором Сунь Ят-сеном за год до его смерти, на Первом конгрессе Гоминьдана, когда он в труднейшей обстановке, в борьбе с оппозицией правых гоминьдановцев сумел выйти победителем, решительно отстояв свою новую революционную программу.