Записки военного советника в Китае

Среди китайских военачальников было тогда немало совершенных профанов в военном деле. У некоторых были излишне развиты самомнение или ложный стыд. При принятии решении они избегали предварительного обмена мнениями с советниками, а в критический момент теряли самообладание и способность руководить военными операциями. Короче говоря, не было никакого стандарта во взаимоотношениях с командирами. Большинство генералов, особенно после первого Восточного похода, убедились в глубине военных знаний советников.

Лично я в оперативных вопросах, в боевой и политической подготовке полностью и без какого-либо труда проводил в жизнь свои рекомендации через генерала Хэ Ин-циня. Но вот, например, у В. А. Степанова по оперативным вопросам происходили резкие столкновения с Чан Кай-ши. Обычно Чан Кай-ши стремился сорвать те или иные необходимые мероприятия, предлагаемые советником. В. А. Степанов проявлял максимум настойчивости, вплоть до угрозы уйти со своего поста. Как правило, ретивый генерал все же уступал советнику полностью или частично.

«Неуступчивость» советников в основных вопросах оперативной и военно-политической подготовки всячески поощрялась Блюхером. И, наоборот, если советник пытался вмешиваться во всякие мелочи и портил из-за этого отношения с китайским командиром, его вовремя поправляли, а иногда даже переводили на другую работу.

Главное содержание деятельности советников составляла повседневная работа в воинских частях, соединениях и учреждениях. Советник старался возможно глубже изучить состояние войск, близко познакомиться с комсоставом, с солдатской массой. Он активно участвовал в боевой подготовке подразделений, в выработке различных инструкций. Нередко советнику приходилось читать лекции офицерам, организовывать показательные занятия. Советы наших товарищей в большинстве случаев принимались безоговорочно и проводились в жизнь.

В вопросах хозяйства, как я уже говорил, было сложнее. Тут командиры проявляли большую щепетильность, так как дело касалось их личного дохода. Они вежливо избегали говорить с нами на темы снабжения, финансов и т. п.

lice советники стремились провести в жизнь мероприятия по централизации армии на основе единых принципов организации и управления.

Коммунистическая партия Китая была тогда численно невелика, но влияние компартии во вновь созданных частях Национально-революционной армии росло очень быстро. Там, где оно было глубоким и охватывало всех солдат, боевые успехи были обеспечены.

Население с энтузиазмом приветствовало возвращение НРА на восток Гуандуна. Повсюду происходили митинги. Мне пришлось наблюдать демонстрации населения совместно с войсками в таких ключевых пунктах, как Шаньтоу и Чаочжоу.

Спустя два месяца ловле окончания второго Восточного похода я уезжал на родину. Советские и китайские товарищи тепло меня проводили в Гуанчжоу, затем в Шаньтоу, куда я заехал, чтобы сдать дела советника 1-го корпуса назначенному вместо меня товарищу Зильберту. И, точно не помню, в конце января или начале февраля я выехал через Пекин в Советский Союз.

Уезжая, я уносил в своем сердце любовь к китайскому народу, к солдатам НРА, к курсантам школы Вампу, к верным последователям Сунь Ят-сена и к Коммунистической партии Китая.

Как был далек я тогда от мысли, что, проделав огромный путь: Пекин — пустыня Гоби —Урга — Верх-неудинск — Владивосток, я снова вернусь в Гуанчжоу и приму участие в Северном походе...

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Книга генерал-лейтенанта А. И. Черепанова «Записки военного советника» воскрешает в памяти незабываемые страницы истории первой гражданской революционной войны в Китае 1924—1927 гг. Эта революционная война была отзвуком очистительной бури Великой Октябрьской социалистической революции в России. Дело, за которое боролись трудящиеся Китая, было близко и понятно народам Советского Союза. Многие советские люди, и в их числе автор записок, принимали активное участие в этой войне.

Политика равенства и дружбы народов, провозглашенная Страной Советов, пробудила сознание передовых людей Китая, увидевших в русской пролетарской революции вдохновляющий пример, а в созданном ею строе — прообраз того будущего, которое должно принести спасение Китаю. Революционное движение в этой стране получило не только стимул, но и всепобеждающее оружие — марксистско-ленинскую теорию. Первым крупным откликом на Октябрьскую революцию явилось антиимпериалистическое, антифеодальное «движение

4-го мая» 1919 г., в ходе которого рабочий класс Китая впервые выступил на арене политической борьбы как самостоятельная сила.

Революционная волна в Китае после этого неуклонно нарастала. Главные задачи революции заключались в том, чтобы ликвидировать феодальные и полуфеодальные пережитки, объединить страну и завоевать национальную независимость. Добиться этого было нелегко.