Записки военного советника в Китае

Сунь Ят-сен не располагал реальной силой, чтобы подчинить местных милитаристов революционному правительству Южного Китая. Он мог лишь пользоваться противоречиями между южными и северными милитаристами, чтобы, опираясь на давние революционные традиции населения Гуандуна, используя политическую и экономическую обособленность этой провинции, настойчиво проводить свою революционную линию.

Буржуазно-демократическое гуанчжоуское правительство по своему характеру было антиимпериалистическим. Сунь Ят-сен стремился осуществить чаяния широких народных масс. В этом ему активно помогали коммунисты, добиваясь, чтобы правительство более последовательно вело борьбу против иностранного империализма и внутренней контрреволюции. Правильно оценив справедливость в тогдашних китайских условиях изречения: «Есть армия — есть власть», Сунь Ят-сен создал на о. Вампу близ Гуанчжоу военно-политическую школу, которая стала кузницей командных кадров Национально-революционной армии.

Вскоре после конгресса Гоминьдана М. М. Бородин пригласил нас к себе, чтобы вместе поехать к Сунь Ят-сену. У Бородина мы застали Цюй Цю-бо и Мао Цзэдуна. Как я узнал позднее, Мао Цзэ-дун приходил к М. М. Бородину посоветоваться перед возвращением в Хунань, куда он отправлялся для организации крестьянских союзов.

В назначенное Сунь Ят-сеном время М. М. Бородин, Цюй Цю-бо, Николай Терешатов, Яков Герман, Владимир Поляк и я подъехали к его дому.

Сунь Ят-сен сидел в кресле, положив ладони крест-накрест на трость, и разговаривал с военным министром генералом Чэн Цянем. При нашем появлении он (поднялся, приставил трость к столу, на котором лежал его пробковый шлем, и сделал несколько неторопливых шагав нам навстречу.

Сунь Ят-сен, невысокий, коренастый, был одет в полувоенный френч. Известный портрет его в этом костюме точно передает сходство. Он просто, по-дружески, без лишних церемоний поздоровался с нами за руку. И наша застенчивость и связанность как-то сама собой прошла.

В короткой беседе Сунь Ят-сен ясно изложил нам суть своей программы. Злейший и самый сильный враг китайского народа —■ империализм. По принципу «разделяй и властвуй» империалисты подкармливают и натравливают друг на друга феодалов-милитаристов, которые только и существуют за счет этих подачек. Если мы выгоним из Китая империалистов, для нас не составит труда расправиться с внутренними врагами. Первые и неотложные наши задачи — сформировать революционную армию по советскому образцу, подготовить на юге страны достаточно надежный плацдарм для похода на север.

«Мы надеемся,— говорил Сунь Ят-сен,— что вы, накопившие богатый опыт в борьбе против интервенции иностранных империалистов, изгнавшие их из своей страны, передадите этот опыт нашим курсантам — будущим офицерам революционной армии».

После приема у Сунь Ят-сена М. М. Бородин обещал познакомить нас с генералом Чан Кай-ши, которого собирались назначить на должность заместителя начальника военной школы. Тогда предполагалось, что возглавит школу сам Сунь Ят-сен. Встреча с Чан Кай-ши по непонятным для нас причинам все время откладывалась. Потом Бородин сообщил нам, что Чан Кай-ши куда-то уехал. Нам не сказали правду, по-видимому, не желая подрывать в наших глазах авторитет будущего начальства; на самом деле Чан Кай-ши без ведома Сунь Ят-сена и Ляо Чжуи-кая выдал набранным для школы Вампу преподавателям и служащим выходное пособие, объявив им, что школа открыта не будет. А сам сбежал в Шанхай. Бегство этого деятеля, по-видимому, следует объяснить тем, что Чан Кай-ши еще не совсем ясно представлял себе в тот момент, какой клад для крупной буржуазии и для него лично попал к нему в руки. Кроме того, он опасался революционного авторитета коммунистов, поэтому должность начальника школы в то время казалась ему ловушкой.

Была еще и другая причина поступка Чан Кан-ши, на которую, как мне кажется, правильно указал генерал У Те-чэн, —обыкновенная трусость: Чан Кай-шн боялся, что находившиеся в Гуанчжоу милитаристы, в частности юньнаньцы, косо смотревшие на формирование школы Вампу, разоружат курсантов и в конце концов расправятся с ним самим.

«Не стоит держаться за этого труса,— говорил У Те-чэн Бородину.— Каждый раз, как только начинают сгущаться тучи, Чан Кай-шн, чтобы не подвергать свою персону опасности, дезертирует и отсиживается где-нибудь в безопасном месте. Так сбежал он и «а этот раз, так будет бегать и впредь. Надеяться на него нельзя». Как видим, истинную сущность Чан Кай-ши понимали даже правые гоминьдановцы.

Сунь Ят-сен, Ляо Чжун-кай и коммунисты отменили распоряжение Чан Кай-ши, и школа Вампу начала действовать. Вскоре Чан Кай-ши, подстрекаемый «политиками биржи», которые быстрее его разобрались в том, что за клад идет к нему в руки, счел за благо вернуться на свой пост.