Записки военного советника в Китае

Впоследствии командующий 3-м корпусом генерал Чжу Пэй-дэ сообщил, что некоторые лица пытались подкупить за 150 тыс. юаней одного из подчиненных ему офицеров. За эти деньги он должен был подстрекать войска к измене и свержению революционного правительства. Офицер не решился пойти на это предательство и сообщил обо всем Чжу Пэй-дэ. Провокация провалилась, однако кто мог знать, что через некоторое время будет совершено убийство Ляо Чжун-кая.

Присутствовавшие на траурном митинге были охвачены глубокой скорбью и в то же время выражали суровую решимость бороться до конца. «Мы должны разгромить контрреволюционеров!», «Мы должны вести решительную борьбу с империалистами!» — такие призывы многократно раздавались над гробом революционера. В траурной процессии приняли участие рабочие, крестьяне, курсанты школы Вампу, студенты, представители самых различных слоев населения — всего более 200 тыс. человек. Для Гуанчжоу это была невиданная процессия.

ВТОРОЙ ВОСТОЧНЫЙ поход

ПЕРЕД ПОХОДОМ

Разгром мятежников помог создать единую революционную базу на юге страны. Но по-прежнему перед силами революции стоял вопрос о подготовке в провинции Гуандун плацдарма для завершения формирования Национально-революционной армии, опирающейся на массовое движение, и проведения Северного похода.

Новая армия создавалась в сложных условиях. Попытки объединить армию и полностью подчинить ее правительству прежде всего натолкнулись на сопротивление феодально-милитаристских элементов внутри самой зарождающейся Национально-революционной армии.

У офицеров 1-го и частично 2-го гуанчжоуских корпусов, да и у военного министра Сюй Чун-чжи существовало предубеждение против усиления единой, централизованной НРА.

Вопрос об изоляции правых элементов и о судьбе ненадежных войск недавних «попутчиков», которые дальше не желали идти в ногу с революцией, приобретал особую остроту.

После убийства Ляо Чжун-кая в правительстве заметно проявилась растерянность. На экстренном заседании Военного совета, состоявшемся сразу же 'после покушения, была избрана руководящая тройка в составе Ван Цзин-вэя, Сюй Чун-чжи и Чан Кай-ши. В заседаниях тройки приняли участие М. М. Бородин и вместо уехавшего в Советский Союз В. К. Блюхера одни из старших советников В. П. Рогачев.

Тройка долго заседала, но ничего не смогла решить. Связанный с правыми генерал Сюй Чун-чжи говорил: «Я вижу, что Ляо Хун-кай играет контрреволюционную роль, что он ненадежен; но он мой старый друг и трогать его нельзя».

В то же время Сюй Чжун-чжи стремился разделаться с поддерживающими правительство генералами Гуанчжоуской армии. В конце концов Сюн Чун-чжи, по крайней мере на словах, согласился с предложением решительно действовать против врагов революции. 25 августа он пригласил на банкет генерала Ляо Хун-кая и арестовал его.

В ночь с 25 на 26 августа части школы Вампу разоружили две бригады, пулеметную команду н штаб корпуса Ляо Хун-кая, расположенные в самом Гуанчжоу и в предместьях. Одновременно генералу Чан Кай-ши было приказано арестовать выявленных к тому времени участников убийства Ляо Чжун-кая — Вэй Пан-пнна и других, но они успели скрыться. Несмотря на это, быстро проведенная операция по разоружению ненадежных частей подняла авторитет Чан Кай-ши среди местных купцов. На следующее утро они открыли магазины.

Командиру 1-й дивизии генералу Ли Цзи-шэню было приказано разоружить остальные части 1-го корпуса, дислоцировавшиеся к западу от Гуанчжоу. Но он разоружил только часть их. 19-я бригада генерала Сюй Кан-цина успела перейти к Дэн Бэнь-ину. А из 1-й бригады, которой командовал брат Ляо Хун-кая, Ли Цзи-шэиь сформировал для себя 12-ю дивизию, которая впоследствии во время второго Восточного похода также перешла к Дэн Бэнь-ину.

Правительство приказало также арестовать Ху Хань-миня, «идейного руководителя» убийства Ляо Чжун-кая. Арест был поручен какому-то сержанту и двум солдатам из частей школы Вампу. Они пришли на квартиру Ху Хань-миня и на вопрос его дочери: «Что вам нужно?» ответили: «Мы пришли арестовать Ху Хань-миня как контрреволюционера». «Подождите, посмотрю, дома ли», — сказала дочь, пошла во внутренние комнаты, предупредила отца, и тот бежал черным ходом.

Вскоре Ху Хань-миня все же удалось поймать. Однако по настоянию членов ЦИК Гоминьдана, он был не осужден, а отправлен за границу «для пополнения образования».

После разоружения 1-го.корпуса и других решительных мер правительства внутреннее положение несколько улучшилось, но военно-политическая обстановка в целом все еще была напряженной.