Записки военного врача

Сергей Сергеевич рано обрел свое призвание. Еще юношей в двадцатые годы он учился хирургии у известного ученого И. К. Спижарного в клинике МГУ имени М. В. Ломоносова, а затем совершенствовался и начал научную деятельность под непосредственным руководством Н. Н. Бурденко. Почитая своих выдающихся наставников, он, однако, с самого начала самостоятельной работы пошел своей дорогой, скоро определившись как яркий и многогранный талант. По справедливой оценке академика Б. В. Петровского, сделанной в предисловии к книге С. С. Юдина «Размышления хирурга», подчеркнуто: «В памяти современников он остается величайшим мастером хирургии, который достиг в этой области виртуозной техники и высокой степени совершенства»[7].

С начала тридцатых годов и до конца своих дней (он умер в 1954 году) Сергей Сергеевич работал в Москве, в Институте, носящем имя прославленного русского хирурга второй половины XIX века Н. В. Склифосовского, крупнейшем лечебном и научно-исследовательском центре скорой медицинской помощи, который и по сей день ведет битву за жизнь при любых внезапных острых заболеваниях, тяжелейших травмах и ранениях. Самый характер деятельности этого уникального медицинского учреждения требует очень многого от его ведущих хирургов, тем более руководителей, в круг которых входил С. С. Юдин. Для их наиболее плодотворной деятельности нужны универсальные медицинские знания наряду с глубоким проникновением в сопредельные науки: физиологию, биологию, биохимию и др. Им требуется быстрая и гибкая работа мысли, высокоразвитая интуиция, абсолютная чуждость слепой приверженности догмам и схематизму, негаснущий пыл, дерзновенная смелость поиска и действий, неиссякаемое трудолюбие. И все это — с позиций высокого гуманизма, непоколебимой верности своему трудовому народу, советской Родине.

Юдин обладал в полной мере такими драгоценными качествами, они к тому же гармонически сочетались у него с рядом примечательных индивидуальных особенностей. Он любил и превосходно знал литературу, искусство, обладал бесспорными способностями к музыкальному исполнительскому мастерству; его перу принадлежал ряд ярких по мысли и стилю эссе философского и публицистического характера; горячий поклонник живописи, он слыл ее первоклассным знатоком и среди известнейших художников. Словом, у некоторых могло создаться впечатление, что он принадлежит к разряду легковесных натур.

Но то было совсем не так. Над многообразием его интересов и увлечений властвовал профессиональный и гражданский долг. Даже любимую музыку он сделал служанкой главного — хирургии. Страстно убежденный — а он вообще во всех делах был страстен, максимален, — что между наукой, под которой подразумевал прежде всего медицину, и искусством нет коренных различий, глухой стены, он стремился возвысить хирургию до степени искусства и достиг этого при хирургическом лечении многих травм и заболеваний, прославившись у нас в стране и за рубежом. Его знали как крупнейшего в мире специалиста по брюшной хирургии, всячески почитаемого за практические и исследовательские работы в этой сложной области медицины.

Тем не менее вопреки его привычкам и порожденному ими довольно ходкому до войны представлению о нем как о заядлом эгоцентрике, который никогда не сходит с облюбованного им пути, тем более в основном русле своей жизни — медицине, Сергей Сергеевич в конце июня 1941 года ограничил работу в брюшной хирургии, как бы перечеркнув разом все достигнутое им в этой трудной сфере деятельности. А взамен стал упорно совершенствоваться в совсем иной области человеческой патологии — в костно-суставных огнестрельных повреждениях и операциях на костях и суставах, что, по логике вещей, потребовало от него изрядного дополнительного напряжения сил.

Разумеется, такая звезда первой величины, как профессор С. С. Юдин, вполне могла бы и в период войны продолжать привычное вращение по своей орбите — надобность в операциях на органах брюшной полости никогда не исчезала. Но он, очевидно, знал, во-первых, что среди действующих войск наиболее распространены ранения в конечности, костно-суставные повреждения, во-вторых, что раненных в живот, требующих незамедлительной помощи, оперируют в медсанбатах, в зоне огня, куда его на постоянную работу не пустят. А если он и пробьется туда, то из-за слабого здоровья да и шестого десятка лет удержится там не очень долго…

Словом, судя по решительности, с какой профессор переключился на новую сферу хирургической деятельности, он считал, что именно в ней его знания и опыт, его редкостный хирургический дар будут наиболее полезны во время войны. Таким образом, Юдин отнюдь не изменил себе, как мнилось иным, напротив, это было красноречивым подтверждением его нерушимой верности самому себе в наиболее дорогом и важном для каждого честного человека — в непреклонной преданности своему народу, своей отчизне.