Записки женатого. Иронический дневник

«Как отдохнули? Что было? Какие новости? Кто был? Что Петровы? Жена Семенова не родила?» – вопросы задаются без пауз, без промедления. А я после каждого из них слышу – хлоп-хлоп-хлоп. Это мои клетки и поры изолируют себя от гнета окружающего мира. И вот я уже в тонусе и даже готов принять ванну, потому как вспотел немного под натиском супруги.

Ох уж эти женщины! Подавай ей информацию на блюде: о чем говорили, о чем меня спрашивали, что я рассказывал про себя, про нее, про ее маму. Будто подозревает, что жалуюсь друзьям на поведение своих драгоценных дам. А я не жалуюсь, я просто вместо анекдотов про свою тещу байки травлю. Заходят на ура! Кто-то смеется, кто-то сочувствует и сопереживает, а тот, кто знает ее лично, – слушает без улыбки.

Баню я люблю, она из меня негативную энергию забирает и дает новую, положительно заряженную, с которой дальше жить хочется и все проблемы пустяками кажутся. Пока не услышу: «Хлоп… Хлоп… Хлоп».

Глава 16

ЮБИЛЕЙ В 50. КАЖДЫЙ ЖДЕТ, А Я НЕ РАД

Жизнь летит… Каждый год – как лист отрывного календаря.

Мама всегда покупала такие календарики и вешала на гвоздь в коридоре. Там была информация про день, про праздничные даты, про восход и заход солнца и обязательно что-то интересное на оборотной стороне. Обычно читал тот спрятанный сзади текст с удовольствием (кроме рецептов), особенно радовал какой-нибудь анекдот.

Сейчас календарь покупаю родителям уже Я в конце каждого года, хотя он стал совсем другим, нет в нем изюминки какой-то, все шаблонно. Маме с отцом он уже не нужен, они и отрывать-то его забывают, а вот для меня календарь как ниточка, связывающая с детством. Взгляну – и сразу так тепло на душе.

49 лет… Мне уже 49 лет! В этом году буду отмечать юбилей. Полвека позади. Говорят, что первые 40 лет детства мужчины самые тяжелые. Мне уже должно быть легче, но пока как-то не чувствуется.

Масштабное событие мое должно случиться в «солнечном» ноябре. Жена уже советует подумать над тем, как мне угодить всем родственникам, чтобы им понравилось на юбилее. А я не могу понять, почему Я должен кому-то угождать? Это же МОЙ праздник, мои 50 лет, вот пусть и попробуют меня развеселить в этот день.

На самом деле повода для веселья не вижу никакого. Здесь только огорчения: минус один год из моей жизни, а в общей сложности – минус 50.

Смотреть на то, как кружится в танце тетя Рита со своим престарелым мужем и как опрокидывает стакан за стаканом их сынок Славик, – у меня нет никакого желания. Потом этот Славик начнет чудить, обязательно полезет с претензией к официанту. Знаю, видали. Приходилось гулять на свадьбе дочери этого семейства. Наш банкет чуть не попал в криминальные городские сводки. А не позвать их на свой юбилей, я не имею никакого морального права, ибо обида зародится вселенского масштаба, моим родителям будет неудобно.

Буйного Славика тогда, кстати, усмирить смог только я. Когда никакие уговоры не останавливали этого задиристого балбеса, и администрация ресторана уже готова была вызвать доблестных сотрудников, я перешел на угрозы. Пообещал Славику начистить «репу». Он знает, что родственник направо и налево слова зря не раздает, поэтому осел мгновенно. Однако праздник был безвозвратно испорчен. На минуточку, это была свадьба его сестры. А что, может, он на моем юбилее пожелает отыграться за прошлые обиды – вполне возможно.

Не буду отмечать. Не хочу. Пусть все обо мне забудут. Уеду на дачу, буду грязь месить на участке. Там всегда удивительно слякотно в ноябре. Хотя, чего уж тут удивительного, это ж «солнечный» ноябрь.

Глава 17

ЧТО МУЖИКУ ИЗ ЕДЫ ВКУСНО, А ОТ ЧЕГО ГРУСТНО

Признаюсь сразу: грешен. Поесть люблю, причем моя любовь находится уже где-то на грани с пищевой распущенностью. Однако даже при такой моей слабости есть то, к чему не притронусь ни за какие коврижки. Хотя против самих коврижек ничего не имею.

Люблю мясо. Оно всегда занимает первое место в моем меню. И как бы меня не убеждали, не давили на жалость, не пугали вредностью, я его ем. С удовольствием. Буквально поглощаю, как первобытный человек, отрывая большие куски и иногда плохо разжевывая. Когда в тарелке и рядом с ней остается груда костей от съеденного кого-то, смотрю на жену и вместо «спасибо» говорю: «У!» Это на первобытном означает, что мне понравилось, я доволен. Она за 12 лет совместной жизни этот язык уже выучила и ждет мое «У» больше, чем «спасибо», ведь «У» – это наивысшая степень похвалы за вкусное блюдо.

Логично, что от мясного, мучного и сладкого, к которому я тоже питаю трепетные чувства, у меня округлилось брюшко. Супруга как-то утром смотрела на меня, смотрела, вертела головой и выдала: «Я тебя раскормила, я тебя и в порядок приведу».