Записки журналистки

А дальше… Дальше инкуб воплотил все сексуальные мечты рыженькой в реальность.

В общий зал они вернулись довольные. Он – пресыщенный, она – разнеженная, расслабленная и на своих двоих. В отличие от девушки, которую без сознания вынесли из соседней комнаты.

Вильман, вышедший следом за обслуживающим персоналом, не выглядел виноватым. Каждый знал: секс с инкубом всегда риск. За удовольствие приходится платить.

Это он старался не переходить грань, не иссушивать энергетический потенциал любовниц до критической отметки, по-своему берег их. Зачем зверствовать, если всего-навсего можно поменять с десяток партнерш за ночь? Другие инкубы совестливым отношением к еде не страдали.

– Ты как? – шепнул брюнет на ушко девушке. – Купить выпить?

Она посмотрела на него расфокусированным, будто опьяневшим взглядом, но вопрос поняла и даже ответила:

– Лучше не бывает.

И без выпивки развезло.

– Отправлю-ка я тебя лучше домой, милая.

Он подозвал одного из служащих кабака, дал ему денег и заручился обещанием доставить рыженькую домой в целости и сохранности. А после вернулся в круг друзей, прохлаждающихся за одним из карточных столов.

– И как? – полюбопытствовал Антоний, стоило ему подойти.

– Чувствую себя сытым на месяц вперед.

– Скажешь тоже, на месяц! До субботы.

Инкубы понятливо улыбнулись. Каждый из них знал, что без регулярной подпитки, они не обойдутся. Неделя, самый оптимальный срок, за который голод не станет мучить, а лишь легонько напоминать о себе, как надоедливый зверек.

– Йоган! – послышалось сзади.

– Кажется, ты зря спешил домой, – ядовито хмыкнул друг. – Твой бдительный папашка уже сам нарисовался.

Брюнет медленно обернулся. Так и есть. Отец стоял возле стены за три столика от них.

Впечатления от развлечений тут же испортились.

Только его здесь и не хватало.

Йоган скривился, но очень быстро стер всяческое недовольство с лица и поспешил подойти с самой благожелательной улыбкой на устах. Что-что, а лицемерить, хитрить, манипулировать и жонглировать эмоциями клан инкубов блестяще его научил.

Глава рода Бальбоа встречал приближение сына тяжелым взглядом из-под бровей. Будь его воля и точно прожег бы дырку во лбу несносного отпрыска.

Вот уже восемьдесят три мальчику минуло, а остался дурень дурнем!

Все кутит, развлекается, знай себе, девок портит, да в ус не дует. А как же семья?

Брониславу жутко уже хотелось уйти «на покой», пожить еще с полвека или век, как получится, для себя: завести с десяток новых любовниц, отправиться в путешествие. Только с его должностью это все оставалось недосягаемым.

Из-за собственной неудовлетворенности, он еще больше злился на сына с его беспечным отношением к жизни.

Чтобы передать дела клана старшенькому, Бронислав должен чувствовать уверенность: Йоган достаточно окреп для самостоятельных решений, ответственности за других и оправдает надежды рода.

Женитьба в данном случае виделась ему наилучшей проверкой сына на крепость. Если он сможет привести в дом достойную супругу, поладить с ней в течение года (дальше пусть разбираются сами), то с делами клана точно справится. Женские истерики частенько пострашнее будут, чем объявление межрасовой войны. Это он из своего семейного опыта прекрасно уяснил.

Матушка Йогана, суккуба, обладала тем еще характером. Врагу не пожелаешь. Жаль в молодости он жену не по нраву выбирал, а совсем по другим критериям…

– Добрый вечер, отец, – чопорно кивнул этот балбес. – Какими судьбами здесь? Неужто в кои-то веки решили проветриться? И маман отпустила?

Нет, он еще имел наглость издеваться!

– Когда я увижу твою невесту?

– Здесь вы ее точно не увидите, – хмыкнул Йоган, чем вызвал в отце очередную волну недовольства.

– Сын, ты меня расстраиваешь, несерьезно относишься к делам клана, к собственным обязанностям…

Он вновь его не дослушал, перебил:

– А вам никогда в голову не приходило, что я не хочу быть причастным к этому, что оно мне не нужно?

Бронислав поджал губы.

– То, что ты хочешь, никого не интересует, есть еще обязательства, передающиеся от старшего поколения к младшему.

– Должность главы мне ни к чему, – инкубы Бальбоа славились упрямством. – Оставьте ее лучше себе.

– Как и деньги, я полагаю.

– Какие деньги? – насторожился Йоган.

– Те, на которые ты нанимаешь кабаки, девок и развлекаешься вместе с кучкой таких же балбесов, как сам.

– Разве это не мои деньги?

– Клановские, и, конечно, наследство, – губы старшего Бальбоа растянулись в злой улыбке. – Которых я тебя лишу, если не женишься на достойной девушке через месяц.

– Вы не посмеете!

– Еще как, – заверил отец. – Ради твоего же блага я готов сделать, что угодно.

Умолчать о своей выгоде, к примеру.

– И посмотрим, сколько из твоих дружков-прихлебателей останутся рядом. Думаешь, кто-то будет заказывать тебе девок на свои кровные?

Йоган помрачнел, но признавать поражение не спешил.

«Ничего-ничего, мальчик хорошенько подумает и поймет, как сделать правильно, – промелькнуло у Бронислава. – А для принятия единственно верного решения, он его всего немного подтолкнет».

– Я жду твоего решения, сын. Подумай, – с этими словами инкуб пошел к выходу из кабака.