Записная книжка Дэша и Лили

– Потому что ты неправильно его интерпретируешь. Это не какое-то там печальное и трагичное заявление. Я говорю о том, что любовь, которую я испытывал к нему, была настоящей и сильной, пусть и болезненной. Она навсегда изменила меня. Точно так же меня меняет то, что происходит с тобой, моей сестрой. Важные и близкие люди оставляют отпечаток в нашей жизни. С тобой ли они или оставили тебя – они всегда в твоем сердце, поскольку именно они меняют и наполняют его. Их нельзя просто взять и вычеркнуть.

Мое сердце без всякого сомнения желало наполниться Дэшем. Даже если это грозит тем, что его потом растопчут. А значит, стоит рискнуть.

Борис под столом принялся лизать мне лодыжки.

– Борис останется с нами, он запечатлен в моем сердце, и маме с папой придется с этим жить.

– Смешно, Звездвежонок. Твоим рождественским подарком от родителей как раз должно было стать разрешение завести своего собственного питомца.

– Правда? А если мы переедем на Фиджи?

– Родители что-нибудь придумают. Если они все-таки решат туда ехать, то эта квартира никуда не денется. Я буду тут жить. Да и мама с папой, скорее всего, планируют жить на Фиджи не круглый год, а только в учебное время. Я позабочусь о Борисе в твое отсутствие, если ты все-таки поедешь с ними и Бориса не пропустит таможня. Как тебе такой рождественский подарок от меня?

– Ты так увлекся Бенни, что забыл купить мне подарок?

– Ага. Ты не против, если твоим подарком мне станет не кофта, которую ты, несомненно, уже связала, и не море печенья, которое ты, несомненно, напекла? Попроси, пожалуйста, деда, чтобы он не винил меня во всех твоих выходках и перестал меня этим изводить.

– Хорошо, – согласилась я. – Пусть правила устанавливают женщины. Как оно и должно быть.

– Кстати, о правилах…Что собираешься делать в новогоднюю ночь? Тебя же к тому времени выпустят из-под замка? Месье Дэшил прогуляется с тобой по нашему чудному городу?

Вздохнув, я покачала головой. Чего скрывать правду?

– Он не звонил и не писал мне после того, как мы расстались у полицейского участка.

Я резко поднялась, чтобы вернуться в свою комнату и там втихомолку пожалеть себя, обильно заедая грусть шоколадом.

* * *

Наверное, я сама могла бы послать Дэшу сообщение или письмо (даже позвонить ему – ни за что!!!), но я не хотела навязываться ему после всего, через что мы прошли. После переписки в записной книжке. Дэш из тех, кто ценит личное пространство и наслаждается одиночеством. Мне следует уважать это.

Он сам должен связаться со мной.

Верно?

Но он этого не сделал, и что это может означать?

Что, скорее всего, я ему не нравлюсь так сильно, как мне начал нравиться он. Что я никогда не стану такой же видной и интересной, как та девушка София, в то время как красивое лицо Дэша будет являться теперь мне во сне.

Мое чувство к нему безответно.

Несправедливо, что я в какой-то мере уже скучаю по нему. Не по его присутствию – я едва его знаю, – а по нашей с ним связи через записную книжку. По приятным мыслям: он где-то там, думает или делает что-то, удивительным образом связанное со мной.

Я лежала на постели, мечтая о Дэше. Опустила руку, чтобы Борис ее успокаивающе лизнул, но его рядом не оказалось. Убежал куда-то по своим собачьим делам.

Громко прозвенел дверной звонок. Я вскочила и выбежала в коридор.

– Кто там? – спросила, не открывая дверь.

– Твоя любимая бабушка. Оставила у вас ключи от своего дома, когда пришла выгулять Бориса.

Борис!

Я успела испереживаться за те двадцать минут, что его не было со мной. Борис никогда не игнорировал меня, в отличие от Дэша.

Я открыла дверь, чтобы впустить миссис Бэзил и пса.

Борис настырно касался лапой моих ног, привлекая внимание. Я опустила на него взгляд.

Он держал что-то в зубах. И не косточку или клок чьей-то одежды, а обслюнявленную записную книжку, перевязанную красной лентой.

Глава 19 Дэш

30 декабря

После полицейского участка мы всей компанией пошли в квартиру моей мамы. Бегущий по венам адреналин творил чудеса: мы то летели как на крыльях, то скакали вприпрыжку. Когда мы улизнули из участка, охватившее нас возбуждение словно превратило весь мир в гигантский трамплин.

Дома Джонни с Довом первым делом кинулись к холодильнику. Найденное их не впечатлило.

– Макаронная запеканка? – проворчал Джонни.

– Мама приготовила. Всегда оставляю ее напоследок.

Прия пошла в туалет, Бумер залез в мобильный проверить почту. София зашла в мою комнату. Не с неприличными мыслями, а просто посмотреть.

– Тут почти ничего не изменилось, – огляделась она, остановив долгий взгляд на вырезках с цитатами, которые я кнопками пришпилил к стенам.

– Почти. На стене есть новые цитаты. На полках – новые книги. Потерялось несколько ластиков с карандашей. Да и постельное белье я каждую неделю меняю.

– То есть, хоть и кажется, что ничего не изменилось…

– Все постоянно меняется, просто незаметно, по мелочам. Жизнь идет, как говорится.

София кивнула:

– Забавное выражение: «жизнь идет».

– «Жизнь продолжается» звучит еще страннее.

– А бывает, она показывает нам наше будущее. И это будущее, к примеру, ловит ребенка.